Дороги судьбы уводили ее от знойного Ирана до жгучего Заполярья. Это ее хрупкие руки без отдыха перевязывали раненых – наверное, на километры бы протянулись бинты, которыми бережно пеленала она солдат, принявших самое страшное крещение – огнем и кровью.

[quote style=”boxed”]Главным символом веры и жизни для Тамары Васильевны Лазаренко был Красный Крест. Под его светом она работала и помогала людям бороться с болезнями.[/quote]

– Конечно же, всех нас, выпускников и студентов медучилищ, техникумов, институтов, сразу вносили в списки военнообязанных. А едва мы узнали о начале войны, 22 июня 1941 года, сами отправились в военкомат, – голос Тамары Васильевны Лазаренко, грудной, с легким южным акцентом, звучит уверенно – в свои девяносто три года она сохранила прекрасную память, которая ревностно, цепко хранит все до мелочей, чуть ли не с поминутной точностью. Ее лицо, несмотря на годы – прекрасно, а с фотографии военных лет, где она с подругами, так и вовсе смотрит на нас сказочная царица Тамара. Но законы военного времени ставили под ружье и молодость, и красоту…

– Попали мы в медсанчасть 379 горно-стрелкового полка 20 дивизии, которая находилась в городе Цхинвале, – продолжает свой рассказ Тамара Васильевна. – И через несколько дней погрузили нас в эшелон… Проехали Азербайджан, проехали южный берег Каспия. А недалеко от Ленкорана (города, подарившего чудесную акацию, похожую на новорожденного фламинго, аромат цветов которой благоухает летом и на туапсинских улицах) нас высадили и привели в лес. Помню, что все время, что мы были в этом лесу, все время шел дождь. Он, казалось, промочил нас до самых костей, до нервов, до души…

Но как потом вспоминали этот дождь, как ждали подобной небесной благодати Тамара и ее однополчане в горячем как адова печь Иране, куда, как оказалось, отправили их полк! Вот так, когда вся страна мужественно сражалась с черной чумой фашизма, грянувшей с запада, они охраняли рубежи и интересы страны, а по сути, обеспечивали безопасность с юго-востока. Тамара Васильевна вспоминает, что в Иране тоже были немцы, но с приходом советских частей они буквально бежали с нефтеразработок, сдавая и доступы к горючему, и стратегические рубежи.

– И хоть кровопролитных боев особо не было, для нас медиков, Иран был очень горячей точкой во всех смыслах, – рассказывает Тамара Лазаренко. – Долгие переходы, жара, безводные пустыни все это подкашивало не меньше пули наших солдат и офицеров. Малярия просто свирепствовала. А мы, дойдя до редкого источника воды, в первую очередь поили вьючных животных, потом больных, самим чаще всего доставались последние глотки с мутным илом пополам, поэтому высасывали влагу через платок…
Выполнив свою задачу, полк, в котором служила военным фельдшером Тамара Васильевна, вернулся на Родину. Пришли в Нахичевань. После знойного Ирана это место казалось раем – кругом виноградники!

– Бойцы жадно ели сорванные гроздья, а потом – умирали. Ведь после долгого обезвоживания, сладкий нектар виноградного сока для кишечника – яд, –вспоминает о приходе в Нахичевань Тамара Лазаренко. А потом вспоминает, как их полк перевели в Новый Афон, как готовили к переброске в Новороссийск. А потом, полковой комиссар просто пожалел самую молоденькую девчонку из медчасти, разлучив с подругами и, как оказалось, спас жизнь.

– Под Новороссийском погибли мои подруги Земфира и Ксения, – Тамара Васильевна держит в руках старый фотоснимок, на котором они все три улыбающиеся, юные, красивые, живые. Ее красивые по-прежнему глаза уже не видят этих дорогих лиц – Тамара Васильевна ослепла полтора месяца назад, но она помнит каждую черточку на этих черно-белых фотокарточках. Как помнит и то, как шла в штаб армии в Кутаиси, пробираясь по побережью, как дошла до Агоя и даже помогала строить аэропорт, но нужно было двигаться дальше. И дошла.

– Что самое страшное было для нас, медиков, на южных рубежах? – Тамара Васильевна тут же и отвечает на свой вопрос. – Фурункулез – люди гнили от жары, малярия, кишечные заболевания, и мы буквально бессменно стояли и работали на ящиках от боеприпасов, застеленных клеенками.

На военных дорогах встретила Тамара и свою любовь – первую и единственную, с Николаем Григорьевичем Лазаренко, офицером связи. Зарегистрировали они свой брак в г.Боржоми, а в 1943 году Тамара Лазаренко демобилизовалась, так как родилась у нее дочка. Но демобилизоваться можно с фронта, из армии, а профессия и призвание – лечить людей – на дембель не отпускают.

– Муж был на фронте, когда пришло сообщение, что его дом сгорел в Курске, что погибли все, кроме маленькой сестренки, – вспоминает Тамара Васильевна. – Туда был командирован один солдат, он-то разыскал и привез практически умирающую сестренку Николая.

У восьмилетней девочки был полный «букет» – чесотка, тиф, а у Тамары – на руках малышка-дочка! Свою дочурку она оставляла на попечение соседей, а сама почти все время проводила с тяжело больной золовкой на чердаке. Девочка была слаба так, что три месяца не могла держать ложку. И Тамара кормила ее из своих рук, а заодно и потихоньку учила читать. А когда девочка поднялась на ноги, сшила ей из старых простыней что-то вроде платья. Так младшая сестренка мужа Мария и прожила у своей спасительницы-невестки до пятнадцати лет. Сейчас живет в Рыбинске, и по сей день благословляет день, когда брат нашел себе жену, а ей – ангела-хранителя…

Главным символом веры и жизни для Тамары Васильевны Лазаренко был Красный Крест. Под его светом она работала и помогала людям бороться с болезнями, работая тринадцать с половиной лет на Чукотке, два с половиной года из которых в самой северной точке Союза – городе Певеке, где ночь опускалась на полгода, где от мороза застывала кровь. А потом вместе с мужем приехала в с. Кривенковское Туапсинского района, работала в туапсинской больнице нефтяников и на скорой помощи…

– Знаю я и то, как нещадно может жечь солнце – испытала это в военном Иране, знаю, как жжет страшный мороз – Анадырь и Певек научили. Но знаю и то, что нет ничего сильнее человека, сильнее человеческого милосердия, – говорит Тамара Васильевна Лазаренко, фельдшер военного и мирного времени, прошедшая дорогами Красного Креста от Ирана до Чукотки.