текст: Светлана Светлова, фото: Анна Бурлакова
Моя королева!
Зинаида Васильевна, опасаясь, «старческого маразма», и испанский выучила, и большой шахматисткой стала.
Когда Зинаида Васильевна Тарасова отмечала в этом году свое 80-летие, в подарок она заказала внукам … шахматы! «А что еще? У меня все есть, дочка рядом, пенсии хватает, сыта, одета-обута. Книги любимые при мне. Телевизор, благодаря „тарелке“, тысячу каналов предлагает. А вот о красивых шахматах я мечтала всегда».

Это увлечение Зинаида Васильевна пронесла через всю жизнь — играла и когда была студенткой, и потом, работая преподавателем, завучем в техникуме. А когда вышла на пенсию, дождалась внуков — увлеклась всерьез. Их же не просто учить надо было! А еще и постараться не проиграть!

Когда они, повзрослев, приезжали на каникулы к бабушке, сразу устраивался турнир. Обыграть её было большой удачей. Но очень редкой! Впервые старшему удалось поставить мат бабушке, когда ему уже было лет двадцать — и то после серьезной подготовки. А младший до сих пор бьется.

Зинаида Васильевна не просто любитель. Каждый вечер она изучает шахматные учебники, задачки, особенно любит книги Алехина. Этот довольно потертый двухтомник всегда у неё на прикроватном столике, вместо детектива. И внуков учила не просто передвигать фигуры, а по специальным учебникам, чтобы понимали логику великой игры.


— Академик Бехтерев, посвятивший жизнь изучению мозга, — как-то заметил, что великое счастье — умереть, сохранив на дорогах жизни разум — будет дано лишь 20 процентам людей. Остальные к старости превратятся в злых или наивных маразматиков, в балласт на плечах собственных внуков и взрослых детей. А я этого не хочу.
— Зинаида Васильевна
Cейчас, когда мне за восемьдесят, — говорит Зинаида Васильевна, особенно стараюсь тренировать мозг. Когда-то я учила наизусть «Евгения Онегина». Потом принялась за другие его произведения Пушкина. Потом по телевизору начались проекты «Изучаем иностранный язык вместе!». Это была такая находка для меня. Я не пропустила ни одной передачи. Существенно обновила подзабытый английский.

Потом она так же по телевизору изучала испанский, — он пошел «на ура». Да так, что младшему внуку пришлось искать в Санкт-Петербурге, где он учился, адаптированный перевод «Дон-Кихота». Зинаида Васильевна была счастлива. «Всегда мечтала прочитать „Дон-Кихота“ в оригинале!» — говорит она.

Ну, а шахматы — это такая страсть, которая не угасает, как любовь, не стирается, как память, и не тухнет, как огонь. Поэтому деревянные шахматы ручной работы оказались лучше всяких там теплых пледов-одеял, сервизов и тем более злата и серебра. И вот 20 июля ей торжественно вручили ценный подарок, который выписали-таки по интернету и дождались как раз в Международный день шахмат.




Сейчас она сражается уже с правнуками. И все повторяется: как пятьдесят лет назад, когда учила дочку. Как тридцать – с внуками; и теперь, когда она вкладывает в маленькую детскую ручку фигурку и делает вместе с малышом первый ход…
Не знаю, шахматы ли помогают, но настроение у нее всегда «на отлично», чувство юмора зашкаливает. И если надо кому-то пересчитать пенсию — проверить, правильные ли расчеты сделали специалисты, знакомые идут к ней. Она знает формулы (изучает прессу, особенно — «Российскую газету»), а математика у нее всегда была любимым предметом. И считает так, что до копейки все совпадает с расчетами компьютеров Пенсионного фонда. А если расходится — можно смело идти и просить перепроверить. Рассчитать тариф она тоже может не хуже всякого ЕИРЦ (и рассчитывает соседям). Обмануть ее в магазине, дать неверно сдачу просто невозможно. В уме считает мгновенно. И вообще, такое чувство, что видит тебя насквозь, хотя и смотрит добрым взглядом. Я этот взгляд ловлю уже много лет. Она моя мама. Я ее очень люблю и горжусь. И знаю, что мне до нее очень далеко. Во всяком случае, в шахматы я у нее ни разу не выиграла.