Туапсинка Зинаида Тарасова принесла в редакцию чудом сохранившийся экземпляр «Роман–газеты» за 1963 год с повестью «Один день Ивана Денисовича». В 70-е годы все журналы и книги с работами Солженицына изымали из библиотек и уничтожались, согласно секретному указу ЦК КПСС.

– На самом деле, даже в руках держать его – все равно, что жать руку самому Солженицыну, – говорит директор библиотеки Наталья Логинова, которой мы показали экземпляр. – Прижизненное, одно из первых изданий автора. Самый первый «Иван Денисович» был опубликован 17 ноября 1962 года в «Новом мире», а следом, в 1963 году, он вышел в «Роман–газете». Но в том–то и дело, что сейчас этих изданий встретить почти невозможно — в 1971-1972 годах эти журналы изымались из всех библиотек и уничтожались.

Как же сохранила его Зинаида Васильевна Тарасова?

– Я как раз в начале 60-х годов прошлого века после института работала по распределению в новом и незнакомом для меня городе Омске, – рассказывает наша читательница. – Много читала. А это же оттепель была, стали издавать интересные журналы и столько там всего печатали! И я не жалела денег на подписку. Не только «Роман–газету» выписывала – и «Новый мир», и «Юность», и «Смену», и «Современник». И все эти подшивки у меня сохранялись нетронутыми вплоть до 90-х годов. А во время переезда в Туапсе, я их раздала друзьям. И только «Ивана Денисовича» и «Рассказы Шукшина» («Роман –газета» за 1974 год) почему–то рука не поднялась отдать.

– Как же получилось так, что сначала «Иван Денисович Александра Солженицына выпускался огромными тиражами, а потом так же массово уничтожался?

– Все связано с политической ситуацией в стране, – объясняет библиотекарь Наталья Логинова. – Как мы знаем, написал этот рассказ Солженицын всего за полтора месяца в 1959 году, вернувшись из лагеря. А тут и 22-й съед партии, на котором Хрущев продолжил разоблачения Сталина. Сразу же после речи Хрущева на этом съезде Солженицын передал рукопись через знакомых для Твардовского (редактора «Нового мира»). Твардовскому рассказ понравился, он подключил для отзывов известных писателей и передал все помощнику Хрущева. Тот в минуту отдыха прочел генеральному секретарю ЦК КПСС произведение. Хрущев был потрясен! Через два месяца «Ивана Денисовича» уже читала вся страна.

Он попал в нужное время и в нужный час. Тираж журнала резко увеличили, но и этого не хватало. В библиотеках появились очереди, записи на журнал. На следующий год рассказ уже вышел в «Роман–газете» огромным тиражом – 700 тысяч экземпляров. А еще через год отдельным изданием. Солженицын на этом не остановился. Он писал дальше. И это уже не нравилось.
Даже Твардовский, так много сделавший для него, разочаровался. Сказал ему в глаза после «Ракового корпуса»: «У вас нет ничего святого. Ваша озлобленность вредит мастерству!» Шолохов назвал его произведения «болезненным бесстыдством». К тому времени и относится уничтожение первых опубликованных произведений Солженицына.
А уж когда ему дали Нобелевского лауреата, а после он перефотографировал свою новую рукопись «Архипелаг Гулаг» и в пленке тайно переправил за границу, и там напечатали и, то писателя обвинили в измене Родине и изгнали из СССР, а Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР по согласованию с ЦК КПСС приняло решение изъять произведения Солженицына из библиотек и книготорговой сети. Был издан приказ Главлита, где перечислили подлежащие изъятию из библиотек номера журналов «Новый мир» и «Роман–газеты» – тот самый, который сегодня мы держим в руках.

Так что сохранившиеся прижизненные издания Солженицына можно считать чудом, – говорит Наталья Логинова. – У нас в библиотеке весь Солженицын — это уже перестроечные издания. С конца 80-х годов.

По словам работников библиотеки, сейчас никто не записывается на произведения Солженицына. Хотя и интерес к нему не иссякает. Летом его часто спрашивают школьники — он включен в школьную программу, и надо осилить «Архипелаг Гулаг», люди постарше интересуются «Красным колесом» и «Двести лет вместе» (русско –еврейский вопрос). Интерес к Солженицыну подстегивают многочисленные сериалы по его произведениям, и если идет какой–нибудь по телевизору, сразу же спрашивают и книгу.

К 100-летию такого неоднозначного, но, безусловно, честного писателя, в библиотеке имени Пушкина показывали и этот раритет, и вообще подобрали много чего интересного. Ведь имя его на слуху, а много ли мы о нем знаем?

Например то, что не Исаевич он вовсе. А Исакиевич. Отец писателя, крестьянин Исакий Солженицын погиб за полгода до рождения сына на охоте. Ошибка вкралась, когда ему вручали паспорт. Солженицын не собирался быть писателем, а хотел быть артистом и даже поступал в 1938 году в театр Ю.Завадского. Но провалился. До того как в феврале 1945 года его арестовали на фронте за письма, его, капитана, разведчика Солженицына, успели наградить Орденом Великой Отечественной войны 2 степени и орденом Красной звезды. В лагере у него обнаружили рак, но он исцелился (говорят, раковые клетки погибли от недостатка питания и общего истощения организма). После того, как власти в нем разочаровались, он издавал самиздаты, читал свои произведения в организациях, вел открытую антисоветсткую деятельность. В 70-е годы в КГБ был создан отдел, исключительно занимавшийся разработкой Солженицына. Была даже попытка его убить – ему незаметно сделали укол с ядом. Но он и тут выжил, хотя долго болел. Солженицын ежегодно вручал премию авторам (25 тысяч долларов!) из семейного бюджета – из гонораров от «Архипелага–Гулага». И поныне в год два–три человека получают премию Александра Солженицына. После перестройки он вернулся в Россию, получил в 90-е годы землю от Ельцина в Москве и построил усадьбу, но награду принять «от власти, развалившей страну», отказался. Его ненавидели и коммунисты, и демократы, и либералы, и патриоты. По каждой позиции в жизни у него было свое мнение, которое он не боялся высказывать и никогда не соблюдал правила – ни во власти, ни в партиях, ни в обществе. Так, оправдывал сотрудничество советских военнопленных с немцами, считал, что Курилы надо отдать японцам — это их земля, идеализировал царскую Россию и считал, что только это — наш верный путь развития, занялся еврейско–русским вопросом… Все это вызвало огромную ненависть к нему со стороны некоторых слоев общества, как в России, так и в эмигрантских кругах. А ему было все равно. Он был один в поле воин.

Почитайте хотя бы «Ивана Денисовича». Это он писал про себя.