Мирная спокойная жизнь нефтебазовцев, как и миллионов советских тружеников, прервалась 22 июня 1941 года. «С 22 августа 1941 года старшему охраннику произвести полный расчет как мобилизованному в РККА»… Это типичная запись в трудовой книжке работника Туапсинской перевалочной базы того времени.
В первые месяцы войны такие приказы проходили сплошной чередой. Уходили на фронт сливщики, шоферы,
слесари, конторские работники – всего более 30 человек.

Здесь тоже передовая

На фронт, на защиту Родины тогда рвались все. Но кто-то вынужден был остаться. Фронт не мог воевать без горючего. И это тоже была передовая…
В течение всего периода Великой Отечественной войны на Туапсинской нефтебазе трудились: Григорий Павлович Анищенко, директор перевалочной нефтебазы, плотник Роман Васильевич Вишняков, приемосдатчики Демьян Иванович Марущак и Петр Федорович Хивренко, сварщик Андрей Захарович Крыжановский, слесарь Петр Сергеевич Романенко, механик Семен Васильевич Сафонов, слесарь Александр Иванович Чмель.

– Уже 22 июня, –вспоминал Петр Хивренко, – я пошел в спецотдел воинского подразделения, где нес службу ранее. Оказалось, у меня – бронь сроком на три месяца. Надежда попасть на передовую оставалась, но три месяца минули, бронь продлили еще на полгода, и еще…

Демьян Марущак несколько раз давал заявление об отправке на фронт, обивал пороги военкомата, обращался и к воинских частей, дислоцированных в Туапсе но получал категорический отказ: под угрозой расстрела он и его товарищи должны были оставаться в Туапсе, обеспечивать бесперебойную работу по снабжению фронта горючим. Мало того! В неразберихе первых военных дней нескольких специалистов все-таки отправили на фронт, то тут – же срочно вернули. Потому что здесь был тоже даже не тыл, а настоящий фронт…

В редакции нашей газеты хранятся уникальные экземпляры – пожелтевшие листы «Ударника» (так раньше назывались «Туапсинские вести») за 1942-й, 1943-й, 1944 и 1945-й годы. И практически в каждом выпуске – сообщения о том, как трудятся, обеспечивая фронт, работники туапсинской перевалочной нефтебазы. Эти живые свидетельства истории предприятия возвращают нас в страшное, но героическое военное время…

Газета «Ударник» в статье «Кадровые рабочие» от 7 ноября 1942 года писала:
«С.В. Сафонов, получив задание, не уходит с работы, пока не выполнит его. Сейчас он выдвинут главным механиком и с новой специальностью справляется по-большевистски. Контора получила срочный, специальный заказ, и Сафонов принимает самое активное участие в его выполнении.
Электросварщик А.З. Крыжановский с любовью выполняет любое поручение. Он трудится в сложной обстановке и все задания выполняет отлично. На ремонте трубопроводного узла он показал исключительную быстроту и выносливость.
Электрик П.И. Гридин замечательный и инициативный работник. Он по двое суток не бросает работы и, как правило, прекрасно выполняет задание.
П.С.Романенко – высококвалифицированный слесарь. Он отлично сознает обстановку и на любом участке работает безотказно и безукоризненно, а в нужную минуту заменяет механика».

Закрыть собой горящий резервуар…

Это была не просто работа – нелегкое испытание, проверка мужества, стойкости, выносливости. С начала войны предприятие было переведено на круглосуточный режим работы, коллектив находился на казарменном положении. С декабря 1941-го и до июня 1943 года Туапсинская нефтебаза регулярно подвергалась налетам немецкой авиации. Горели резервуары, трубопроводы…
Вот что рассказывал журналистам «Туапсинских вестей» Петр Хивренко:

– Казарменное положение – это уходить с работы вообще нельзя! Здесь мы работали, спали, ели. Жили, в общем. И правильно: фашист бомбил постоянно, и все должны были в случае чего быть на месте. В одну из бомбежек были сразу разбиты четыре резервуара и трубопровод ведущий в порт. Горели трубы у железнодорожного моста. Мы, все кто был, кинулись тушить. Огонь-то потушили, а что делать с порванной трубой? Не дать фронту горючее – значило диверсию. Керосин ждали и Севастополь, и Малая земля. В резервуарах оно было, чтобы подать, надо починить трубопровод? Восстановление трубопровода было на контроле у Ставки. И вот под бомбежками мы с бригадой ползаем по земле, ищем место прорыва. Нашли, стали варить – а там же горючее. Как полыхнет! Тут Роман Вишняков, он был в фуфайке, как был, так и лег на трубу, закрыв своим телом доступ воздуха. Лежал, пока сварщики не закончили. Это только один эпизод, а сколько всего было!

Ветераны вспоминали: никому не надо было ни о чем говорить, все понимали, что жизнь каждого зависит от действий друг друга. Пробьет осколками резервуар – все тут-же со всех ног бегут затыкать пробоину (если маленькая) кто- щепой, кто – чопиком. На этот случай у каждого было заготовлено что-то свое…
Однажды управляющий нефтебазы Мирон Саркисов весь день «нырял» в керосин в разбитом резервуаре – надо было исправить оборудование, чтобы слить горючее…
Именно Саркисов придумал удивительный способ транспортировки горючего по морю. (Большинство танкеров уже было уничтожено немцами). Он предложил использовать …железнодорожные цистерны. Несложные конструктивные изменения превратили их в подводные танкера (только горловина торчала над водой). Их цепляли к буксирам и тянули по воде.

Но такие детали журналистам можно было рассказывать только спустя шестьдесят лет после Победы. Газеты же военных лет писали лишь «высоким штилем».
«Ударник» 26 февраля 1943 года: «На днях во время рабочего перерыва состоялся митинг работников Туапсинской конторы Главнефтесбыта. На митинге выступил секретарь горкома ВКП(б) тов. Пожарский. Он зачитал приказ командующего Закавказским фронтом о награждении лучших работников конторы правительственными наградами.
С ответным словом выступили награжденные.»

Девочки войны

Стахановский, ударный труд в периоды, свободные от налетов вражеской авиации, экстренный ремонт оборудования, несение дежурства на постах противовоздушной обороны, форсированное обучение новых рабочих – женщин и девушек, которые заменили ушедших на фронт мужчин.

«Ударник» от 23 августа 1948 года: «Они выросли на производстве»:
«Со школьной скамьи в годы войны пришли на производство девушки-подростки Аня Вторцева, Клава Морозова, Владилена Притуленко, Рая Ахметова, Шура Мешкова, Надя Никитченко…»

Условия работы оператора на эстакаде в военное время были неимоверно сложным для юной девушки. Трижды Надежда обращалась к управляющему нефтебазой Мирону Саркисову с просьбой принять ее на работу и неизменно получала отказ. Когда ее, маленькую, исхудавшую, в перешитом мамином пальто, увидел начальник эстакады Петр Федорович Хивренко, то спросил – то ли с сомнением, то ли с сожалением, – что же она собирается делать на своем новом рабочем месте? Надя ответила просто: «А что скажете, то и буду делать».

– Мне выдали спецодежду, –вспоминала Надежда Андреевна, – белые полотняные флотские брюки и обувь, которую сами работники называли «чуни» – пошитые из автомобильных покрышек подобия резиновых ботинок. Я замеряла уровень и температуру нефтепродуктов, опломбировала вагоно-цистерны. А кроме этого, вместе с другими работниками чистила резервуары, расчищала завалы на месте бомбежек, заготавливала дрова и многое, многое другое. У нас тогда не было никаких развлечений – ни бала, ни танцев, ни встреч с друзьями. Спецодежда пахла мазутом, мы ходили в ней на работу и с работы, баня на предприятии не работала. Уставали настолько, что вечерами едва доползали до кровати.
Но и на собрания ходили! Читаем в «Ударнике» за 2 декабря 1943 года: «В нашем городе начались перевыборы секретарей комсомольских организаций. Оживленно и по-деловому прошло собрание комсомольцев в Главнефтеснабе. На собрании решили оборудовать своими силами красный уголок, повседневно помогать партийной организации.»

Думали и о других

Если до войны на эстакаде обрабатывалось в сутки 400 – 450 вагонов, то в военное время их число доходило до 1000 – 1200.
За свой трудовой подвиг рабочие-нефтебазовцы были награждены боевыми орденами и медалями.
Февраль 1943 года: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками» от имени Президиума Верховного Совета СССР были награждены работники Туапсинской конторы Главнефтеснаба: диспетчер С.А. Морозов – медалью «За отвагу»; диспетчер Г.П. Анищенко, плотник Р.В. Вишняков, старший электрик П.И. Гридин, электросварщик А.З. Крыжановский, приемосдатчики П.И. Хивренко и Г.А. Черников, слесарь А.И. Чмель, электромонтер Н.И. Шевчук – медалями «За боевые заслуги». (Описание подвига каждого награжденного хранится в городском архиве в папке «Наградные листы». Подвиг заключатся в своевременном тушении пожара (ремонте оборудования, восстановлении трубопровода и так далее.)

А еще, все работники нефтебазы обязаны были, как и остальные туапсинцы, работать на субботниках и воскресниках с перечислением денег в различные фронтовые фонды, отработать норму дней на строительстве Агойского аэродрома, на оборонительных работах, на сборе ягод, каштанов (по графику), в подсобных хозяйствах. Невыход на такие «трудодни» приравнивался к прогулу, а за ним следовало – увольнение. Но никто увольняться не хотел. На предприятии давали продовольственные карточки, на которые в день можно было отоварить до 600 граммов хлеба!

– Это роскошь, – вспоминала Надежда Якуба. – Я пришла на нефтебазу изголодавшаяся. Мама, жена красноармейца, и все ее дети (я – старшая, а мама еще ждала ребенка) не имели права получать паек! Как мы выжили – не знаю. Но то, что я работала на нефтебазе – спасло семью от голода. Кроме пайка хлебного, с 1943 года раз в месяц нам, как работникам Главнефтесбыта, выдавали продуктовый набор: муку, крупу и рыбу. Магазин располагался прямо на территории нефтебазы.
Собирали нефтебазовцы средства и на военную технику.

«Ударник» 1 июня 1945 года: «Коллектив работников предприятий Главнефтеснаба» собрал средства на строительство самолета «Кубань». Каждый сотрудник отчислил однодневный заработок.»
Не известно, как изменился бы ход битвы за Кавказ, если бы приостановилась деятельность Туапсинской перевалочной нефтебазы. Она осталась единственным в регионе поставщиком горючего для нужд армии и флота. Рабочие нефтебазы очень рвались на фронт, но передовой для них стали карты резервуаров и причалы нефтепирса…