– Редакция, помогите! – голос в трубке дрожал. – Это вам из музея имени Полетаева звонят. У нас беда: под карнизом застряла ласточка, лапкой зацепилась, уже вторые сутки трепыхается…

…Пятница, четыре часа, короткий день. Кто поедет спасать птичку? Музейные работники признались, что они обращались во многие службы спасения, но там только руками разводили.

– Понимаю, – говорит смотритель Татьяна Черникова, – что значит жизнь какой-то ласточки по сравнению с затратами на выезд? По сравнению с другими важными человеческими делами. Но она же – живая!

И женщины, как могли, спасали ее. Научный работник Марина Куадже пыталась через окно второго этажа шваброй приподнять карниз, чтобы освободить схваченную зданием в тиски лапку птицы, но хрупкой женщине это не удалось. Она сама еле удержалась на высоте…

Женщины позвонили нам, в «Туапсинские вести». И, конечно, мы не могли не помочь… Позвонили начальнику шестого отряда противопожарной службы МЧС России по Краснодарскому краю Евгению Позднякову. Евгений Геннадьевич тоже пожалел ласточку:
– Машина выезжает!

И вот огромная красивая и желанная пожарная машина, как корабль, вплывает во дворик музея.
– Ну, где пострадавшая? – спрашивает начальник караула Андрей Миронов. И, оценив ситуацию, вместе с напарниками – Андреем Архиповским и Ахмедом Шхалаховым – снимают с крыши машины разборную лестницу. Операция «Спасение ласточки» начинается…
Ахмед Шхалахов не сразу смог вызволить пленницу, пришлось топором отжать карниз. И, под аплодисменты собравшихся женщин, спустившись с высоты, он передает им пострадавшую птичку.

Ласточке, которая при ближайшем рассмотрении оказалась стрижом, конечно, просто повезло: у суровых мужчин, которые были на дежурстве в тот день, оказалась свободная минутка. Обратно мы ехали в пожарной машине вместе и молчали. А Андрей Архиповский вдруг сказал:

– Во время смерча наш караул эвакуировал детей из детского сада на Деповской. Андрей Миронов, шагая по грудь в воде, на руках перенес более ста ребятишек, наша машина сделала несколько рейсов, спасая детей. А когда сегодня спасали одну крошечную птичку – ощущение было подобное…

И, наверное, это самое главное: во времена, когда человеческая жизнь, кажется, обесценилась, когда с экранов телевизоров льется рекой кровь и братья-славяне убивают друг друга, сострадание живо даже к малой птичке. А значит, мы будем плакать за тех, кто в Донецке и Луганске, или в метро на синей ветке, собирать деньги и вещи для беженцев, подхватывать упавшего на улице человека, подбирать котят и помогать дикой природе. Потому что мы люди….
А спасенному стрижу ветеринары сделали операцию на лапке (когда бился – сломал), музейные работники его выхаживают. А мы (и пожарные) звоним и беспокоимся: «Как он там?» Нам всем очень важно знать и чувствовать это – от тебя многое зависит, ты вмешался – и жизнь пошла по-другому, более счастливому, сценарию.