В Туапсинском краеведческом музее открыта экспозиция, посвященная годовщине начала Первой мировой войны. Среди экспонатов — много фотографий начала века. Огромными глазами смотрят с них сестры милосердия, лихие казаки закручивают усы. И посетители музея даже не догадываются, какие богатейшие истории скрыты за этими снимками… Например, этого молодого, красивого казака — уроженца села Ольгинка, война вообще сделала французом. Мало того, Прокопий Акимович Губарев стал героем Франции…
— Здесь, в Туапсе, — рассказывает Ольга Федоровна Редькина, племянница Прокопия Акимовича, — оставались три сестры его. Я была маленькой, но знала, что где-то за границей у мамы и тетушек есть брат и что говорить об этом — Боже упаси — нельзя! Но самое удивительное, какими-то неведомыми путями он умудрялся передавать нам весточки. В те дни, когда приходило письмо от Прокопия, сестры собирались вместе, перечитывали его, плакали… Но за пределы дома это никогда не выносилось. До 90-х годов я ничего не знала ни о деде, ни о своих двоюродных братьях.
Прокопий Акимович Губарев, уроженец России, как записано в метриках, 1898 года рождения, проживал в Ольгинке Михайловской волости, Туапсинского уезда, Черноморской губернии. Родители — Аким и Мария, потомственные казаки.
Когда Прокопию было 16 лет, он стал свидетелем обстрела города турецким крейсером «Гамидие». Вот так Первая мировая война началась в мирном Туапсе.
Один снаряд разорвался на базарной площади, около Народного дома. Взрывы прогремели у вокзала, в порту. В городе началась паника. Люди метались, ища убежища, пытались укрыться в кюветах, в подвалах. Выпустив 125 снарядов, «Гамидие» взял курс на Джубгу. Минут через 20-30 снаряды разорвались около Небугского поста пограничной стражи.
Ребяческое желание отомстить врагу и привело Прокопия на «записной пункт» в экспедиционный корпус. Россия набирала добровольцев воевать за Францию.
Под слезы сестер и матери наш казак уезжает во Францию. И практически сразу вступает в бой с немцами в местечке Реми около крепости Бримонт.
Его сослуживцы (и это было написано в рапорте) отметили необычайную храбрость молодого туапсинца. Он, тяжело раненный, не хотел покидать поле боя, рвался в атаку, и только силой его удалось увести из-под огня. Очнулся казак в госпитале. Но раны не заживают. Очаровательные француженки ухаживают за «русскими львами» — так прозвали членов корпуса. Им устраивают вечера, благотворительные чаепития. Скорее всего, одной из участниц таких вечеров и была Жозефина Сабатье, дочь очень влиятельного человека города Мало в провинции Бретань, где расположен госпиталь. Статный, красивый русский с непонятным труднопроизносимым именем Прокопий, да еще и раненый (а сердце женское всегда слабо к раненым). И вот рядовой 8-й роты 2-го пехотного полка запрашивает справку от командира корпуса на дозволение жениться. Шел 1918-й год…
Когда в апреле 20 числа Прокопий и Жозефина праздновали свадьбу, в Туапсе только-только начиналась одна из страшных и кровавых страниц истории — гражданская война… Скорее всего, он понимал, что его, солдата царской армии, причислят к белым и расстреляют. Но просить французское гражданство медлил… У них родился первенец — Шарль Губарев, уже не русский, уже француз.
Спустя целую вечность, в конце 90-х годов, потомок кубанского казака Шарль аккуратным мелким почерком выведет на бумаге следующие строчки: «Здравствуйте, дорогая кузина Ольга». Он так же, как Ольга Федоровна, от отца знал о том, что за десять тысяч миль у него есть родные, — но во Франции, как и в СССР, было не принято говорить об этом.
«Дорогая кузина Ольга и вся ваша семья! — писал Шарль. — Отвечаю на ваше письмо, которое я прочитал с большим вниманием и волнением. Я очень счастлив узнать, что фамилия Губарев имеет в России потомство. Счастлив тем более, что был без новостей друг о друге почти 60 лет, и что это большой срок во времени.
Мой отец, рожденный 3 июля 1898 г в Ольгинке, скончался 1 сентября 1959 года в городе Мало от последствий своих военных ран, после многих лет страданий, а в конце жизни ему ампутировали ногу. Он был очень доброжелательным человеком и постоянно испытывал тоску по России, чего никак не понима?? ??? ?????.ла моя мать».
Из осторожных разговоров в семье, когда одна из родственниц — Лариса Родина — решилась съездить в Париж, стало ясно, что Жозефина сильно ревновала Прокопия к своей единственной сопернице — России, что никак он не мог забыть ее. А для женщины, если она целиком не занимает место в сердце мужчины, — это мука.
Французское правительство несколько раз пересматривало и переоценивало подвиг казака Прокопия Губарева. В 1929 году он без проблем получает французское подданство, в 1939-м — правительство вручает ему военную медаль, в 1941-м — производит в рыцари Почетного Легиона, потом его производят в офицеры, и, наконец, за семь лет до смерти Прокопий становится национальным героем Франции — торжественно, всенародно ему вручают главную военную награду — орден Почетного Легиона и лавровый венок.
Вот выписка из газеты «ST MALO», которая на первой странице дала репортаж из гостиницы «Амбассадор», где происходило торжество: «В воскресенье… состоялось чествование Губарева Прокопия — инвалида войны. Командир корпуса, участник Сопротивления Боссеэ вручил орден Почетного Легиона и в своей речи подчеркнул, что Прокопий — выходец с Кавказа, что по своей воле приехал оказать помощь Франции. Он повторил в деталях рассказ о том бое под Реми и под аплодисменты вручил 55-летнему Прокопию награду». А венок дали Жозефине, чтобы она, жена героя, возложила его на голову мужа. Такая во Франции традиция. И Жозефина возлагала лавровый венок за подвиг его, тот самый, о котором так не любила говорить, за то, что он, русский, поехал на чужбину помогать союзникам.
А Шарль все чаще и чаще обращался в своих мыслях к России. До выхода на пенсию он, самый лучший реставратор Лувра, общался и с русскими туристами, и с искусствоведами. И однажды они с женой, невзирая на мнение матери (она всю жизнь ревновала Прокопия к России и детей не хотела видеть русскими), поехал в отпуск в Россию. Внук Шарля Жереми — очаровательный мальчик, вдруг с наслаждением начинает изучать русский язык — и он, такой сложный для иностранца, дается ему шутя!
«Дорогая Ольга Федоровна, — без единой ошибки бисерными буквами по русски писал Жереми Ольге Федоровне. — Мы долго не писали, потому что дедушка болел. Но теперь ему хорошо. Я уже четыре года изучаю русский язык. Мой дедушка очень гордится своими корнями, и он хотел, чтобы я умел говорить по-русски, чему я очень рад…»
Шарль собирался нанять яхту и по морю с внуком приплыть к нам. Он серьезно увлекся этой мечтой, но заболел.
С тех пор Ольга Федоровна с ними не общалась.
…Иногда, глядя на море, она вдруг увидит парусник или яхту. И сердце оборвется. А вдруг это они? Вдруг все-таки собрались? Вдруг это повзрослевший Жереми, выполняя тайную волю прадеда и явную мечту деда, взял да и вернулся в Россию — пусть гостем, пусть ненадолго, привезя с собой дух вечного изгнанника, вечного молитвенника за Россию, самого истого интернационалиста и самого неудачливого путешественника, нашего земляка, героя Первой мировой войны Прокопия Губарева…
![](data:image/svg+xml;charset=utf-8,<svg height="1024px" width="727px" xmlns="http://www.w3.org/2000/svg" version="1.1"/>)