…Когда она сняла красное полотнище с мемориальной доски, на мгновение остановилось дыхание.
Сверху на нее взглянул муж, Эдик. Таким родным, таким уже далеким взглядом, как он глядел в молодости.
Когда не был еще «взят в плен» Туапсинской оборонительной, не был обременен долгами, бедами,
обязательствами, когда каждую свободную минуту пел и шутил..
В дни торжеств, посвященных годовщине Туапсинской оборонительной операции, в славный День Победы, или в трагический день начала войны (22 июня) мы вспоминаем человека, который посвятил себя изучению Туапсинской обороны – историка, краеведа Эдуарда Пятигорского.
Евгений Пятигорский, студент РГГМУ, внук исследователя и певца туапсинской обороны: «Я горд тем, что мой город Туапсе носит почетное звание Города воинской славы. В том числе, и благодаря огромной работе моего деда — Эдуарда Иосифовича Пятигорского».
Он – дитя блокадного Ленинграда. В семье считали, что спасло его чудо. Когда началась война, бабушка пошла с ним в храм и 4-летнего крестила тайно от родителей. Отец к тому времени был на фронте, а мама выхаживала грудного младенца. Но не спасла в блокадном Ленинграде малыша. И Эдик погибал. А до этого Эдика хотели вывезти с другими детишками. Но он поднял такой крик и вцепился в бабушку, что она махнула рукой – пусть остается! И это его спасло – поезд с детьми разбомбили. Позже они все-таки эвакуировались по Дороге жизни.
Он был студентом, только-только поступившим на исторический факультет Воронежского пединститута, когда встретил свою судьбу, Валентину Андреевну. Обоим по 19 лет.
– Он был весельчак, обаятельный, душа компании, – вспоминает Валентина Андреевна. – Чтобы мы могли жить семьей, жениться, он перевелся на заочное, пошел работать. Мы переехали к нам, на Кубань. Вы знаете, Эдика мои родные так любили! Его невозможно было не любить – он был само обаяние, и главное – весь искрился юмором, смехом. Если в соседней комнате хохот, я всегда знала – это Эдик «дает представление» моим родным. Он знал наизусть всего Зощенко и так читал его рассказы, что мы падали от хохота.
Но его характер уже тогда проявлялся. Он же работал на Кубани в газете. Писал фельетоны, критические статьи. Очень скоро стал «неудобным» для руководства. А однажды после его статьи сняли руководителя крупного строительного треста. Но и Эдику стало неуютно там жить и работать – он вернулся в Туапсе. А я – вслед за ним. У нас к тому времени родился сын Костя.
– А чем еще вас удивлял муж?
– Вы знаете, первое время он меня просто «заговаривал». Он удивительный рассказчик, много знал, уже тогда очень интересовался историей – и мы с ним могли все ночи напролет болтать. Говорил, конечно, он, а я больше слушала. Фактически, он открывал мне мир… С годами жизнь вошла в обычное русло: дети – работа. Я к тому времени устроилась в Туапсинскую санэпидстанцию, где проработала почти 40 лет. Эдик постепенно «уходил» в историю. Начиналось, как вы знаете, с центра краеведения, который потом закрыли. Но он, упрямый, продолжал работу дома, потом создал музей, основал журнал «Краевед». Ему очень хотелось донести свои знания до всех людей. Сейчас это звучит дико, но ему в этом много вставляли палок в колеса, как будто не хотели, чтобы туапсинцы знали и помнили свою историю.
– Он очень переживал неудачи?
– Конечно. Курил на балконе. Был мрачнее тучи. Но его спасала работа. Он мог ночами сидеть за своими книгами, бумагами. Мне казалось, что он, приезжая с работы, думал только об одном: как поскорее сесть за свой стол. И не дай Бог, его отвлечь. Раздражался страшно. Я научилась жить с ним как бы параллельно – он уходил в свой мир, а потом – «возвращался» к нам.
Жили они на 9 метрах вчетвером в старом саманном домике его родителей. Сколько жена его просила: «Эдик, встань на очередь!» – «Нет! – отвечал он, – я живу в своем доме. Мне не положено». А то, что в доме из трех комнат их четверо, его брат, старенькая мама с папой – это ничего. Квартиру как санитарному работнику дали Валентине Андреевне. Получал он, конечно, как и все в культуре, копейки. Но был строг, следил, не дай Бог, чтобы жене где-нибудь на проверке не сунули «взятку» – курицу или конфеты. Всегда допрашивал – это откуда? Для него была очень важна внутренняя свобода. И он знал, если совесть его чиста, он может и требовать, и просить для дела. Для себя – никогда! И родным запрещал.
Дочка Евгения в мединститут пять лет поступала! Работала санитаркой в больнице порта. Сын Костя после школы пошел в училище № 9. Он хотел быть моряком. Дети определились сами. Хотя, был момент, когда он настаивал (после безуспешных попыток поступить в медицинский институт), чтобы Женя пошла по его стопам – поступила в Воронежский пединститут. Но она тоже настойчивая – характером в отца! – и ни за что не уступила. А потом все-таки поступила в медицинский.
Эту его черту характера вспоминает вспоминает и почетный гражданин города, бывший мэр Туапсе Галина Джигун:
– Время было непростое. У меня голова болит о том, где взять деньги на выплаты пенсий, а тут приходит Пятигорский и говорит: «У нас проблема: расхождение по датам начала Туапсинской оборонительной операции!» Он никогда не просил повышения зарплаты или что-то для себя, хотя получал копейки. Но для дела мог и кулаком по столу стукнуть. Именно так, настойчиво и целеустремленно он создавал Музей обороны Туапсе. Сначала – в подвале горпарка, потом ему выделили здание в центре города. Он даже макеты для музея лепил поначалу сам! (В 1992 году он создает Центр краеведения, где подвижнически занимается исследовательской работой. Потом реализует давнишнюю мечту – основывает Музей обороны Туапсе)
Оказывается, так важно для всех нас было то, что рядом жил человек, который стремился сохранить историческую правду о нашем городе. Он всегда говорил, что в истории белых пятен быть не должно. И делал все, чтобы их ликвидировать. Пока были силы, водил по местам боев молодых парней и девчонок, ведь он мог им рассказать о каждой сопке, о каждом камне – когда и что здесь происходило. Бывшие мальчишки, его ученики и сегодня увлечены историей Туапсе и занимаются поиском пропавших без вести. И за него продолжают ликвидировать белые пятна истории. Алексей Кривопустов, туапсинец, руководитель Туапсинского филиала организации «Кубанский плацдарм», с гордостью говорит, что он ученик Пятигорского.
Эдуардом Иосифовичем написаны (лично и в соавторстве) 26 книг. Первая – «Каратянский хребет» – стала уже раритетной. Он сутками кропотливо воссоздавал в картах каждый бой в Туапсинских горах. Точнее документа не сыщешь. Эти его карты теперь на вес золота. Хранятся в родном Музее обороны.
– Мы, поисковики, – рассказывает руководитель краевой организации «Охрана памяти защитников Отечества» Валерий Стародуб, – всегда пользовались консультациями, схемами и картами Пятигорского. Он не жалел времени, мог оторваться от своих научных изысканий, чтоб провести с нами ликбез, рассказать и показать, где была линия обороны, где шли бои, где наступали немцы, где – наши. По его наводкам мы и работали.
Когда правительство издало указ о Городах воинской славы, Пятигорский сразу же заявил о том, что Туапсе должен бороться за это звание. Он вообще считал, что Туапсинская оборона по значению не меньше, чем Сталинградская битва, просто у времени и истории свои законы. Это не давало ему покоя.
– Он буквально ворвался ко мне в кабинет с газетой в руках, где было сообщение об инициативе учредить такое звание, – рассказывает Владимир Гончаренко, заместитель главы администрации города по социальным вопросам 2000–2008 годов, – и с порога начал убеждать в необходимости подачи заявки. Потом мы убедили главу (тогда это был уже Геннадий Прилуцкий – ред.), нас поддержали в крае. И мы вышли на московский комитет по присвоению этого звания. Именно Эдуард Иосифович был тем, кто готовил необходимые исторические справки – и мы победили! Туапсе получил это звание одним из первых в России, 6 мая 2008 года.
…После его смерти на здании Музея обороны Туапсе – детища Эдуарда Иосифовича, дела всей его жизни – открыли памятную мемориальную доску.
Продолжатели дела Эдуарда Иосифовича продолжают изучать архивы, ведь все равно еще много белых пятен в нашей истории.
Добрая память
«Вклад этого человека в создание Музея обороны Туапсе огромен и бесценен. На основе его научно-исследовательских трудов составлены экскурсии, экспозиции, а также их основные итоги представлены в многочисленных публикациях. Брошюра «Роль Туапсе в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.» и книга «История – это то, что было…» стали одним из обоснований присвоения городу Туапсе звания Город воинской славы. Он оставил самую добрую память в истории Туапсе и наших сердцах»
Директор музея Михаил Баламатов
«Мой дед, как и многие люди военного поколения, прожил трудную, но интересную жизнь. Он много рассказывал о своем блокадном детстве, о работе — это были незабываемые минуты. Дед был непримирим к несправедливости и искажению фактов истории. На протяжении всей моей учебы в школе, он помогал мне в подготовке уроков по истории, порой мне не требовались учебники — дед излагал более объемную и интересную информацию об исторических событиях. Его школа помогала мне и в техникуме, в институте.
В моих воспоминаниях дедушка — большой альтруист. Он нес нашему поколению историю о пережитой нашим городом войне. Он свято верил, что можно делать добро, не ожидая взамен материальных благ. Теперь в это верю и я. Говорят, мой дед был женат на истории, а его детищем стал Музей обороны Туапсе.
Я горд тем, что мой город Туапсе носит почетное звание Города воинской славы. В том числе, и благодаря огромной работе моего деда — Эдуарда Иосифовича Пятигорского».
Евгений Пятигорский
«Эдуарда Пятигорского я знала много лет. Познакомилась с ним на выставке работ его мамы в кинотеатре «Родина». А когда переехала жить в село Шепси, мы виделись почти ежедневно. Он был необыкновенно добрым и душевным человеком, патриотом города. Общаться с ним было очень интересно — это была ходячая энциклопедия. Как-то в школе я проводила беседу о художниках — иллюстраторах и решила попросить у Эдуарда Иосифовича иллюстрации к сказкам А.С. Пушкина, выполненные его мамой — художницей. Боялась, что откажет. Не отказал. Спросил: «Ну, как дети восприняли рисунки?» Любил прекрасное и настоящее. Он был талантливым, многогранным человеком и оставил в моей душе свет и тепло. Такие люди редки на земле, они подобны вспышке звезды».
Нина Георгиевна Черемянова, почетный житель села Шепси