В ста восьмидесяти годах Туапсе судьбы и годы туапсинцев: чьи-то восемнадцать и чьи-то пятьдесят, один год и один век.
Городской парк – часть жизни и города, и людей. Концертный зал появился в нем при руководстве Аллы Ильиной. А сегодня она радуется переменам в парковом наряде и, как и прежде, любуется Туапсе, который не раз воспевала в своих стихах.
Родной город вступил в юбилейный год – 180 лет отметит Туапсе этим летом. Но пока – зима, праздничные каникулы, самое время пройтись по нашим улочкам и скверам, вспомнить, удивиться, порадоваться и светло взгрустнуть.
Конечно, для города 180 лет – это не возраст. И все-таки он сильно изменился, родной Туапсе: идешь по улицам своего детства, узнавая и не узнавая их.
Умчи меня, олень!..
Вот старый добрый горпарк. Сколько с ним связано! Здесь, на танцплощадке знакомились наши родители, а потом выгуливали нас – карапузов по парковым аллейкам. Помнится, здесь на горке, были аттракционы. У влюбленных особым спросом пользовались качели-лодочки – чья взлетит выше! А вот детвора толпилась у деревянной карусели с лошадками, верблюжатами и оленями по кругу. После фильма «Ох уж эта Настя», конечно, олешки пользовались особым спросом, был свой любимец и у меня, даже очередь пропускала, чтобы именно на него сесть. Были здесь и «самолет» (не каждый взрослый рисковал сделать на нем «мертвую петлю»), карусель-цепочка, маленькое чертово колесо… А когда надоедало качаться и кружиться, можно было пострелять в тире (папа приучил меня к этой забаве, до сих пор не могу пройти мимо, особенно нравится стрелять «кисточками», как тогда, много лет назад). Или посетить Комнату смеха, совсем, как в «Ну, погоди». И музыка! Над парком то и дело неслось из репродуктора магамаевское «А я лечу…» или толкуновское «Мы на лодочке катались»…
Сегодня городской парк и тот и не тот. И что удивительно, я узнаю его «неведомые дорожки» даже в новом, красивом одеянии! Все так же стоит вечно молодой Пушкин, приветствуя новые пары и старых знакомых. Туапсинская зима украсила парковые клумбы розами. А ты присаживаешься на скамеечку и вдруг вспоминаешь строки Розенбаума: «Уже все чаще хочется гулять не за столом, а старым тихим парком, в котором в сентябре уже не жарко, и молодости листья не сулят…»
Все дороги ведут в центр
Из парка все дороги ведут в центр. Но их, этих дорог, как у витязя на распутье. Налево пойдешь – на набережную попадешь, прямо пойдешь – в ГДК попадешь, ну, а дорожка направо выводит к Каменному цветку. Хорошо тут! И ящерка такая красивая, в короне, с ресничками! Когда было сказочное пресмыкающееся из того же камня, что и Данила-мастер, стоило это ей… головы. Да, да, как и несчастной Русалочке в Копенгагене, туапсинской ящерке не раз приходилось терять голову от рук вандалов… И – счастье, что теперь она стала такой, медной, вечной!
Или вот, свернув, на прямую дорожку от горпарка, ноги привели к нашему легендарному Максимке. Куда только не устанавливала его жизнь. Напротив обелиска «Борцам за власть Советов» (туапсинцам привычнее – шпиль), даже на территории бывшего ТУ-9 на ул.Индустриальной, теперь вот здесь, у Городского дворца культуры. Стоит Максимка с настоящим русским матросом Лучкиным, смотрит на которое уже поколение туапсинцев и улыбается им приветливо, как бы говоря «Братцы, братцы!..»
Хорошеет Туапсе. За почти полвека своей жизни в этом городе, довелось видеть его разным. Даже я помню парк на месте «Каравеллы» с Лениным, указывающим в сторону Приморья (шутка ходила тогда по этому поводу. Один Ленин, тот, что сейчас в центре стоит, указывал на виноводочный магазин – «Верной дорогой идете, товарищи!», а второй, что в парке – прямехонько… на городское старое кладбище, мол, «все там будем»), летний кинотеатр «Победа». Сегодня здесь почти все не так. И мне нравятся новые скамейки вокруг деревьев, старая ротонда на фоне новых кафешек, нравится новая набережная – она так к лицу городу. И даже теплая, сырая и бесснежная зима – нравится!
Буревестник революции
Какое он имеет отношение к Туапсе? Да самое прямое! Ведь Максим Горький был даже депутатом туапсинского Совета рабочих и крестьянских депутатов, бывал он в наших местах, когда строил новороссийское шоссе. В его бурной, полной взлетов и разочарований жизни, Туапсе – лишь эпизод, а вот для нас – страница истории. Сохранили мы имя основоположника соцреализма в названии одной из главных улиц, сохранили и памятник Горькому. И это здорово! Мне лично Алексей Максимович всегда нравился, особенно ранний период его творчества.
Не Ницца, не Питер
В будни мы передвигаемся по городу мелкими перебежками – от рынка до магазина, от работы – к дому или детскому саду. Маршрут у каждого свой – скорость одна. И мелькают, теряя четкость контуров, кованные ворота, ограды, старинные проходные дворы и двери.
Совсем иное дело, когда идешь по Туапсе не спеша, с уважением останавливаешься возле какой-нибудь балясины арки. Кажется, город тогда начинает сам показывать всю свою красоту, делится тайнами. И тогда видишь ты и некоторое сходство с Петербургом, и даже с Ниццей. Вот башенки над домами портовиков и работников СРЗ (общежития), что стоят на часах у лестницы к Горке героев. Это чудо какое-то! Там даже окошки круглые, как иллюминаторы судовые! А под третьей «башенкой» дома со сквозным двором, тоже общежитием, напротив «Нептуна», красуется якорь. И кажется, что вот-вот зацокают подкованные копыта, подъедет лакированный экипаж или более демократичная пролетка из начала прошлого века. И вдруг – цокот копыт! На главной площади города – не похожий ни на какой другой экипаж. Стоят лошадки, кивая и поглядывая на мир умными глазами. Вот так в Туапсе неожиданно происходит встреча эпох, времен. Я всегда верила в то, что Туапсе – необыкновенный город, притягивающий как магнит ярких, одаренных людей и не отпускающий их уже потом никогда!
Ровесники
В этом году будет отмечать юбилей не только город – 180 лет исполнится со дня рождения человека, который увековечил Туапсе на своих полотнах, сделав его достоянием мировой культуры! Так уж сложилось, что художник-передвижник, академик живописи Александр Киселев, раз побывав в Туапсе, уже не смог себе представить жизнь без этого города, с которым они были одногодками.
Сегодня уже нельзя представить Туапсе без платановой аллеи (по общему убеждению туапсинцев, самой длинной в Европе, хотя, кто мерил платановые аллеи – так и остается загадкой), в начале которой теперь восседает над мольбертом бронзовый Киселев. Кажется, он всматривается в Туапсе, замечает каждую новую деталь, каждый штрих. А чуть выше – Дом, в котором жил Киселев, правее – художественная школа, которая носит его имя.
Первые дни Нового года. За окошком – устойчивый плюс, даже некоторые деревья успели отцвести по второму кругу. И так мила эта сырая, теплая зима с просоленным особенным воздухом. Потому что это – наша, туапсинская зима, потому что мы любим этот город, в годах которого – наши, туапсинские судьбы.