«Здравствуйте. Я житель города Туапсе, родился и вырос на ул. Весенняя, пансионат «Весна». Есть у нас в лесу заброшенная фронтовая дорога… Но информации по ней практически нет. Отец рассказывает, что во время войны, на горе, возле села Вольного и «Весны», стояла артиллерия. Гуляя там, можно обнаружить воронки до сих пор. Хотелось бы узнать подробней, какие события там происходили и в какой год? У вас ведь есть связь с нашими историками и научными людьми. Ещё рядом с этой дорогой есть небольшой самодельный памятник советскому летчику, погибшему там, заброшенный в лесу. Спасибо, надеюсь, вы услышали меня!! Роман Смирнов».
А зори здесь тихие
Естественно, получив такое письмо, мы не смогли остаться равнодушными. К сожалению, сам Роман не мог нас проводить к этому месту – его работа связана с разъездами. А другие об этой дороге и не знали… Ни местные жители, которых мы спрашивали, ни поисковики, ни музейные работники.
– А фронтовая дорога, там конечно, могла остаться, – пояснила сотрудник музея Обороны Туапсе Светлана Акулова-Пивоварова. – На «Весне» и Гизель-Дере стояли зенитные установки. Кстати, дзот, мощное укрепление времен войны на скале близ Гизель-Дере снесли экскаватором лишь в середине 2000-х. И очень жаль… Естественно, к зениткам нужно было подвозить боеприпасы, сами орудия. Дорога была проложена по вершине горы, выходила прямо от начала пансионата до самого моря.
Журналисты «Туапсинских вестей» надели сапоги и прошлись по ней. Фронтовая дорога хорошо сохранилась, хотя где-то ее поглотила гора, где-то все поросло мхом. Но, право, когда ступаешь по ней, время перестает существовать…
В поисках самолета
А вот памятник летчику самим найти не удалось. Плутали мы, плутали по горам, спустились снова и стали спрашивать местных жителей. Никто не знал. И вдруг удача! «Работник шлагбаума», охранявший законсервированную в пансионате стройку, Нариман объяснил нам, куда свернуть с дороги, где найти тропинку в гору, и, критически осмотрев нашу амуницию, добавил:
– Возьмите хоть палку, там крутой подъем, будете лезть на четвереньках.
А он знал о памятнике по одной простой причине: купил два года назад дом на окраине, знакомясь с окрестностями, полез как-то в гору и совершенно случайно наткнулся!
– В прошлый День Победы я даже немного подправил его – самолетик оторвался, упал, валяется на земле, так я его приделал обратно. Все-таки летчик тут погиб. Расскажите потом в газете, кто это был…
…Следуя инструкции Наримана, мы шли вверх по крутой тропе, цепляясь за корни деревьев, и, если бы он не дал нам ориентиры, не увидели бы среди зарослей это место. Но когда увидели – замерли. На тонкой дуге, игрушечный самолетик почти «врезался» в землю. Но завис в метре от земли. И казалось, сейчас сделает вираж – и снова уйдет в небо. На бетонном постаменте в виде звезды скромная надпись: «На этом месте 23 сентября 1942 года погиб смертью храбрых командир 32 ИАП (истребительного авиационного полка – ред.) Павлов Наум Захарович». Другая табличка извещала о том, что памятник установлен учениками средней школы № 75 г Сочи 8 мая 1987 года.
Черный день Туапсе
Рассказать о том, кто же такой Наум Захарович Павлов, мы попросили историка Сергея Феоктистова.
– Это легендарная личность, – говорит Сергей Феоктистов. – Несостоявшийся Герой Советского Союза, маршал авиации и почетный житель города. Все это было бы, если бы он остался жив. У него могло быть блестящее будущее.
В книге «В небе над Туапсе» Феоктистов подробно рассказывает обо всех воздушных боях. А тот день, когда погиб Павлов, вообще считается днем начала Туапсинской оборонительной операции. Именно 23 сентября фашисты начали осеннее наступление на Туапсе, начав нещадно бомбить город. В какой-то момент 36 немецких бомбардировщиков под прикрытием 10 истребителей снова бомбардировали порт и город. Вот тогда-то, на перехват вражеских самолетов с лазаревского аэродрома взлетели истребители 32 авиаполка морской авиации. Павлов из боя не вернулся…
Вообще его 32-й полк был полон героев. Как командир – многие орденоносцы. Семеро из второй эскадрильи были представлены на звание Героя Советского Союза. И воспитал всех Павлов. Каждого своего летчика он знал в лицо. Каждого учил. Каждый был ему дорог.
А ведь фактически они все были – мальчишки! Летчикам – от 20 до 25 лет. Командиры были немногим старше. Например, командиру другого полка Дмитрию Каларашу было всего 32 года.
Эскадрилья синего моря
Павлов вошел в историю во многих литературных произведениях. В первую очередь, благодаря Михаилу Авдееву, летчику этого же полка, его заместителю, который впоследствии стал писателем. И Героем Советского Союза. И маршалом авиации. И почетным жителем многих городов России… Вот строки из книги Михаила Авдеева «У самого синего моря»: «У выхода Любимов столкнулся с командиром 32-го авиаполка майором Павловым. Поздоровались, прошлись по бульвару.
– Как воюется? – спросил майор Павлов,
– Вроде бы ничего, Наум Захарович.
– Не обижают?
– Немцы?
– Да нет, в группе…
– Не замечал, Наум Захарович.
– Значит, не обижают. – В голосе Павлова сдержанно звучали грустные нотки. – А меня, Иван Степанович, уже обидели.
Павлов не стал пояснять, чем и кто его обидел. Любимов знал и без этого. Ему самому было больно, что командир нашего полка, такой чуткий воспитатель, незаурядный мастер воздушного боя, еще до войны научивший своих подчиненных воевать, сам оказался у дел гораздо меньших его возможностей. В то время, когда враг ломится в ворота Крыма, майор Павлов сидит со своим штабом при двух эскадрильях под Севастополем. Остальные три эскадрильи воевали в Одессе и на Перекопе. По сути, они вышли из оперативного подчинения своего полка.
…Прощаясь, Павлов поинтересовался, как воюет молодежь. Потом сказал вдруг:
– Передай всем, всей эскадрилье привет. Скажи, что командир доволен их работой. Не зря старался. И тобой тоже. Помнишь, чему учил? Пригодилось. Ну, будь. – Он слегка тряхнул руку Любимова, круто повернулся и зашагал, не оглядываясь – коренастый, чуть сутуловатый, сильный…»
Как видим, он рвется в бой, и то, что его держат в запасе, ему больно…
В бой идут одни…
Его боевой путь начался, как и у многих мальчишек молодой советской республики. Летная школа, потом летное училище. На его счету было сбито много самолетов, в том числе и четыре бомбардировщика, а чтобы получить Героя, надо было сбить пять бомберов. Он уже несколько лет был командиром полка, когда их перебазировали в Туапсе (куда откатилась линия фронта в 1942 году). И вот в тот самый страшный день, когда на Туапсе начались массовые налеты, город был фактически без защиты.
– Из-за ошибки в штабе в тот день фашисты бесчинствовали над нашим городом, – говорит Сергей Феоктистов, – не зря его называют черным днем Туапсе. Дело в том, что командование отправило вторую (самую боевую!) эскадрилью охранять аэродром Кутаиси, а у нас, здесь, под Туапсе стояли три стареньких машины. Никто же не знал о наступлении! И вот небо загудело, стало черным от фашистских крестов. Понимая, что нельзя так просто дать им творить зло, командир полка лично сел за штурвал. Приказал двоим лучшим летчикам занять другие машины. Наверное, все понимали, что идут в последний бой. Три старых самолета против такой армады. Но они не просто сражались, но сбили в этом бою две машины.
Может, сбили бы и больше, если бы… Если бы самолет Павлова не сбила наша же зенитка, по всей видимости, стоявшая тут же, возле «Весны» или Гизель-Дере. Увы, это уже достоверный факт.
– Гибель Павлова, легендарного и любимого летчика, командира полка, стала трагедией для всех, – рассказывает Феоктистов. – Было проведено тщательное расследование, сюда, в «Весну», выезжала оперативная группа, останки самолета тщательно исследовали, останки же летчика перевезли на базу – в Лазаревское.
Смерть от своих
Начиная с 1942 года, там, на горке рядом с церковью в Лазаревском, начали хоронить погибших в боях летчиков и умерших в госпиталях раненых воинов. Павлов Наум Захарович был первым похоронен на этой Горке героев, как впоследствии назвали это место. Вскоре еще одна смерть потрясла летную часть – смерть Калараша. В октябре 1942 года его похоронили рядом.
И сейчас можно пройтись там по лестнице мимо вековых дубов, которые в 1969 году решением исполкома были «заповеданы, как Роща Памяти Героев», и мимо молодых дубочков, посаженных пять лет назад другим поколением.
В полку долго не могли смириться с нелепой смертью командира, но время затягивает раны, тем более, что жизнь летчика в те годы была коротка, эскадрильи постоянно обновлялись, приходили новички и слушали уже легенды о прежних героях… И сами становились героями и легендарными личностями. После Павлова полком командовал его ученик – тот самый Любимов, упомянутый в книге Авдеева. Любимов стал Маресьевым Черного моря. Во время одного из боев был сбит, ранен, потерял ступню. Из госпиталя вернулся с протезом – и продолжал бить врага.
В огромном небе
…А Павлов ушел в небо… Чужие, не туапсинские школьники заинтересовались судьбой героя. Впрочем, ничего удивительного!
– После войны, вплоть до 90-х годов, к нам постоянно приезжали поисковые группы из разных городов России, – рассказала Ирина Лотник, член краевого совета по охране памятников, – у нас же была передовая линия фронта, здесь столько всего происходило. Искали своих земляков, устанавливали места гибели родных…
Возможно, поисковый отряд из Сочи заинтересовался историей его жизни и подвига. И решили навестить место его гибели и установить там даже не памятник – памятный знак. В том месте, где его самолет врезался в землю…
Удивительно, что он сохранился. Что не смели его ни наши ветра и смерчи, ни ураганы времени. Наверное, хорошо, что установлен памятник на вершине горы, и добраться до него трудно. Может быть, еще через тридцать, пятьдесят лет новое поколение таких же неравнодушных и горячих сердцем, как наш читатель Роман Смирнов, снова случайно встретит его в лесу и так же, как мы, заинтересуется, кто же это такой Павлов. И снова вспомнят его – человека, который защищал наше небо, хотел жить и летать. И до сих пор летит.