Крошка блокадного Ленинграда

– Я всегда говорила маме, что у меня день рождения зимой, – несведущий, услышав такое, минимум, усомнится: как же мать может сомневаться в дате рождения ребенка? Но это вторая мать, мама, подарившая второй шанс на жизнь ребенку, эвакуированному из блокадного Ленинграда вместе с другими детдомовцами. Валюше было всего шесть лет, когда их привезли из северной столицы в Майкоп. Голодные, худющие, со вздутыми животами, они отчаянно боролись за жизнь и больше всего мечтали о том, чтобы прибиться к дому, чтобы их взяли в семью.

– Я понимала, что родных родителей у меня больше нет, – рассказывает Валентина Алексеевна Смирнова, та самая девочка, которая смотрит на меня с фотографии семидесятилетней давности. – И было очень страшно остаться одной… Когда нас привезли в майкопский детский дом, набежало много народу – столько желающих было взять ленинградских деток к себе! И вот первой забрали мою подружку: за ней пришла новая мама и принесла красивое платьице. Я с детской завистью думала, что подруга – красивая, поэтому ее и взяли. А меня кто возьмет? Не красавица, да еще и со всеми признаками дистрофии, беззубая – молочные выпали, а смена не росла из-за нехватки питания! Вот сижу, в песке ковыряюсь. А тут надо мной склоняется женщина, немолодая уже, и спрашивает: «Хочешь, я буду твоей мамой?» Вот так меня и взяли в семью. А когда метрики новые выправляли, мама почему-то дату рождения написала «10 сентября». Хотя я помню четко, как мы с моей первой мамой лежим под одеялами, пытаемся согреть друг друга, за окном снег метет, а мамочка шепчет: «Сегодня твой день рождения, дочка!»

– Соседка наша, красивая такая, тетя Лена Шпилевая, сказала, что, скорее всего, мать упала где-то на улице и умерла от голода по дороге с работы. Таких лежащих на снегу на тротуарах, или на детских саночках мы встретили с воспитательницей по дороге ко мне домой много, – рассказывает Валентина Алексеевна. А я с ужасом представляю девчонку по возрасту младше моей дочки сейчас, которая остается одна во всем мире, а вокруг – голод, война и безызвестность. Но моя собеседница продолжает: – Я к соседке кинулась: «Тетя Лена, стань моей мамой! Возьми к себе!» А у нее сынишка был мой ровесник, наверное, побоялась, что не прокормит нас двоих, короче, соседка пообещала взять меня к себе, «когда война закончится»…

Да, у Вали появились новые родители, которым она стала настоящим подарком судьбы – оба их родных сына погибли на фронте. Они любили и уважали друг друга, но не давал покоя уже повзрослевшей девочке зимний день рождения! И вот уже спустя лет двадцать после войны она в журнале «Юность» наткнулась на статью-воспоминания мальчика-детдомовца, с которым, как оказалось, вместе эвакуировали их из Ленинграда!

– Как забыть? Такое и захочешь – не забудешь, – продолжает страшный экскурс в историю Валентина Алексеевна. – Нас, ребятишек пяти – шести лет, погрузили на одну машину, а во второй грузовичок определили малышей-грудничков. Мы ехали по замерзшему Ладожскому озеру, белевшему, как бескрайнее поле. А вокруг – грохот стоял, нас бомбили! Вдруг машина резко затормозила, и мы услышали крик – оказалось, что грузовик с грудничками провалился под лед… А вот как потом поездом добирались до Майкопа, уже смутно помню, наверное, слишком спокойно по сравнению с переездом по Ладоге. Обо всем этом тот мальчик-детдомовец писал в журнале. А еще о том, как узнал свои метрики в загс на Васильевском острове. Вот в этот загс и я написала…

Через два месяца пришел ответ, в котором были даны точные даты рождения Вали с братом и их родителей, адрес в Ленинграде. Валентина отправилась туда. И – надо же – указанное место было ей совсем незнакомым! А тут, на счастье, во дворе оказались женщины, к которым Валя обратилась с вопросом: «А не жили ли вы здесь во время войны?» И тут одна из них, посмотрев пристально, ахнула: «А не Катькина ли ты дочка?» И точно – маму Вали Екатериной звали! Вот так и выяснилось, что родителям после рождения Вали дали комнату по другому адресу, что у отца ее (он погиб в ноябре 1941 года на обороне Лениграда) остались четыре сестры и брат…

Вообще Валентина Алексеевна – оптимистичный, жизнелюбивый человек. «Настоящая ленинградка!» – непременно сказали бы жители нашей северной столицы. «И туапсинка!» – с не меньшей гордостью добавим мы. Ведь проработала она в нашем городе и на железной дороге, и секретарем горисполкома, и наладчиком станков с числовым программным управлением на машзаводе! Она ведь такая сильная, эта «крошка из блокадного Ленинграда»…

– Все-таки, я – Водолей! – лукаво улыбается она. Да, ее настоящий день рождения (не подвела детская память!) 24 января, и в этом году Валентине Алексеевне Смирновой исполнится восемьдесят лет! А ровно через три дня, 27 января, она отметит 73-ю годовщину прорыва блокады Ленинграда, который не сдавался, умирая от голода и холода, от огня и бомбежек, а жил, работал под музыку Шостаковича и стихи Ольги Берггольц. – Жизнь всегда улыбается тому, кто любит ее. Вот эти цветы всегда цветут в мой зимний день рождения (показывает цветущий горшок с каланхоем), и это прекрасно!

Оксана Смелая