В объективе фотоаппарата, который старше твоего деда, и мир, и люди, и время вдруг предстают в другом свете. Тем более здесь, в Музее туапсинской обороны. Для ученика 8 «Г» класса школы № 5 Гриши Дадаева это не просто экскурсия по выставке старых фотоаппаратов. Камеру он не выпускает из рук с самого детства, а в семейном архиве хранятся его первые кадры, которые он сделал в три года – снимал салют в День города! Потом «ловил время» – занимался фотоделом – на станции юных техников.
– Но такие раритеты я вижу впервые, – признается он. – Особенно камеры с «историей», как эта, немецкая, которую нашли поисковики в горах. Это как открыть портал в прошлое…
В музее обороны Туапсе пополнилась коллекция фотоаппаратов. Самый первый и самый ценный экспонат – немецкую камеру «Веssа» фирмы «Фохтлендер», наши поисковики откопали в горах вместе со штативом. Музейные фотоаппараты подержали в руках журналисты «Туапсинских вестей».
Хранитель музея Светлана Акулова-Пивоварова показывает кадры в окошечке, где счетчик отщелкивает использованные кадры.
– Все остановилось на цифре восемь. То есть немецкий фотограф успел отснять пленку, на ней – всего восемь кадров. Его вместе с фотоаппаратом и нашли поисковики более чем через пятьдесят лет. По неопытности или в горячке фотоаппарат открыли и засветили пленку. В этой камере она обычно прокладывалась бумагой и могло что-то сохраниться.
Фирма «Фохтлендер» – одна из старейших в Европе, основана в 1756 году в Вене, позже она слилась с фирмой «Цейс». Но тогда, до войны была самостоятельной и выпускала много камер. Фотоаппарат 30-х годов прошлого столетия – вот он, перед нами. Почти как новенький!
– А все потому, что мы постоянно протираем специальными составами и штатив, и саму камеру, – говорит Светлана Акулова-Пивоварова. – Боимся дышать на нее. Столько лет пролежать в земле и так сохраниться!
Еще один «дар земли» – немецкая камера «Балда», простите за такое прозаическое название. «BALDA» – сравнительно молодое производство фотокамер в Германии, такие «гармошки» с объективом – это их фишка. Эту тоже нашли во время поисковых работ в наших горах.
А мы продолжаем рассматривать экспонаты – уже отечественные. Первые советские фотоаппараты ФЭД и «Зоркий». Оба – довоенные, 30-х годов. Точная копия немецкой «Лейки». Сейчас уже мало кто помнит о санкционной войне в 20 годы прошлого столетия. Тогда был наложен запрет на все импортные товары в Советскую Россию. (Прошло сто лет, а что изменилось?) Вот мы и «изобретали велосипеды», причем весьма успешно. Внешне «Лейку» не отличить от «ФЭДа», но качество, конечно, было не то. «Лейка» – высококачественные фотоаппараты, которые с 1925 года завоевали мир. Это был прорыв в деле фотографирования: компактная камера с многокадровой пленкой, очень простая и удобная, она сразу ушла в массы. Само слово «Лейка», к которому фотографы мира привыкли, как к слову «мама», произошло от фамилии немецкого инженера-предпринимателя Эрнста Лейтца. У него была своя оптическая мастерская в начале 20 века. К нему перешел работать изобретатель-фотограф Оскар Барнак, и родилась знаменитая «Лейка» – производное от первых двух букв фамилии инженера и слова камера (camera). Правильнее надо было бы говорить на немецкий манер «Ляйка» (сам инженер так и хотел!), но во всем мире прижилось «Лейка».
История «Лейки» тесно связана с войной. Судьба Лейтца удивительна, в 30-годах на своих заводах он спасал евреев. А когда гестапо начало проводить у него обыски – отправил более ста человек с семьями за свой счет в Америку, Китай – в филиалы своего производства. Во время войны его заводы работали на фашистов. Это были единственные заводы в фашистской Германии, где над работницами, пригнанными из оккупационных территорий, не издевались. Более 200 женщин из Украины получали зарплату, жили наравне с работниками-немцами. После войны Лейтц как бывший нацист (чтобы спасти заводы, он вступил в нацистскую партию)проходил денационализацию (специальные суды) и был признан невиновным. На суде выступали спасенные евреи в качестве свидетелей. Вот тебе и «Лейка»! Знал бы об этом фронтовой поэт Симонов, написавший в песенке военного корреспондента вечные строчки – «с «Лейкой» и блокнотом, а то и с пулеметом…»
В Туапсинском музее обороны несколько «советских Леек», и каждая уникальна.
Хранитель музея показывает нам серийные номера:
– Каждый ФЭД был пронумерован, все наши экспонаты «работали» и во время войны, и после на органы госбезопасности. К нам в музей попали оттуда же – отработали свое. В канун 100-летия органов госбезопасности чекисты обещали нам подарить еще один «Зоркий», четвертого поколения. А первый у нас – от 1937 года.
А за первыми ФЭДами с табличками «Изготовлено в трудовой колонии Макаренко» охотятся коллекционеры. Яков Фрейдин, инженер, вспоминал, как в 80-е попал на завод в Америке и познакомился с человеком, который трудился еще в Германии на заводах Лейтца и делал первые «Лейки». Так вот этот инженер первым делом спросил – привез ли тот фотоаппарат с собой?
– Я показал ему «Зенит», – вспоминал Яков Фрейдин. – Но он не впечатлил американца. Тот хотел увидеть ФЭД. «Нашу камеру «Лейка-2», как только она вышла, – рассказал американец, – сразу скопировали в Советской России, и выпустили под своей маркой «ФЭД». Только я все время думаю – что эти буквы значат?» А ларчик просто открывался! Гость из Союза рассказал ему, что это аббревиатура имени и фамилии грозного главы ВЧК, который победил беспризорность, основателя органов госбезопасности Советской России – Феликса Эдмундовича Дзержинского. А делали фотоаппараты бывшие беспризорники в специальных трудовых коммунах под руководством Макаренко!
А то, что фотоаппараты были на вооружении не только военных корреспондентов, но и в политотделах, говорят и недавно рассекреченные документы 18 армии, защищавшей Туапсе. Они, кстати, выставлены Музеем обороны на сайте. Там сказано, что много желающих вступить в коммунистическую партию, но есть проблема. Невозможно всем выдать партийные билеты из-за того, что не хватает фотобумаги и печатных материалов.
В запасниках Музея обороны законсервированы и лаборатории по печати снимков! С лампами, увеличителями, всем необходимым для проявки, закрепления и печати. Старшее поколение помнит и темную комнату, и красный свет, и лотки, какие сейчас используют для кошек, а тогда в них проявлялись чьи-то лица. А потом снимки часами сушились на веревке с прищепками. Как белье. И это томительное ожидание чуда появления лица так не похоже на сегодняшнюю цифру! На щелчок, краткое ворчанье принтера – и готовый снимок. Все происходит в секунды. Здорово, но успеешь ли в эти секунды вдохнуть в фотографию жизнь, свою душу?
Более двух десятков фотоаппаратов – и у каждого своя судьба. А еще вспышки с огромными аккумуляторами, которые надо таскать в отдельной сумке (десять рук должно быть у фотографа!), старые чехлы – твердые, как дерево. А вокруг – подтверждение того, что без всего этого мы были бы лишены зримого образа самой истории. Фотографии военных лет. Вот наши бойцы на привале, бой в клубах дыма, военачальники, склонившиеся над картой. Благодаря фотографам мы знаем в лицо наших доблестных генералов Гречко, Петрова, полковника Лучинского, контрадмирала Жукова и всех других, кто руководил Туапсинской обороной. Знаем в лицо и тех, кто пришел к нам с мечом. И даже – с фотоаппаратом.