Юрий Козленко – учитель в туапсинской школе No2. Не все знают: на его счету 156 боевых операций во второй чеченской кампании. Он дважды ранен, дважды контужен. Служил в ФСБ, награжден как за боевые заслуги, так и за борьбу с религиозным экстремизмом, экономической преступностью.
Юрий Козленко воспитал сына, который поднял русское знамя на здании администрации Херсона. Позывной сына – «Жеглов». Мы писали о нём. Поговорили с Юрием Козленко о семейных ценностях, деятельной любви к России военной службе
– У вас столько боевых наград… Просто удивляешься: как, откуда?
– Десять лет службы в спецподразделениях ФСБ, в том числе с 2006 по 2009 год – в Чечне, в Грозном. Это был период Второй чеченской войны. Ликвидировали бандформирования, восстанавливали конституционный порядок. Непосредственно наше подразделение перехватывало отряды боевиков, проникавших со стороны Грузии, Дагестана.
Служил в группе особого назначения, отличившейся в спецоперациях по зачистке от боевиков в Ножай-Юртовском районе. В общей сложности провели 156 боевых операций.
Очень много людей тогда полегло из-за бандитов. Террористы были разные – и местные, и наемники, но за ними, конечно, стояли геополитические, западные силы, стремящиеся погрузить в хаос Северный Кавказ, подорвать целостность России.
– Это было похоже на то, что сейчас происходит в зоне СВО? – Масштаб совсем другой. Надо четко понимать: мы воюем не с Украиной, а на территории Украины. Украинская земля стала плацдармом для военных действий против России, в которых нам противостоят 52 страны. Это не стычки с бандитами, как было в Чечне. Впервые со времён Великой Отечественной войны идут полномасштабные бои, полностью задействованы современные технологии.
Но я все равно убежден, что опыт тех, кто прошел Чечню, другие горячие точки, не может не пригодиться. Поэтому уже четырнадцать раз подавал рапорт, чтобы взяли туда, где сейчас сын служит. Прошел медкомиссию – все нормально, несмотря на перенесенные ранее ранения и контузии. Вот снова жду ответ. Может, конечно, возраст смущает. Война – дело молодых. Но я в любую минуту готов.
– Вы родились и росли, можно сказать, в мирное время. С чего началась ваша карьера военного?
– С детства мечтал. Как многие мальчишки моего поколения. Да и девчонкам, выросшим на идеалах героев Великой Отечественной, на подвигах отцов и дедов, истинное значение слова «патриотизм» в то время не надо было объяснять. После туапсинской школы No 4, пошёл в армию. Служил на подводной лодке, на Балтике. Мобилизовавшись, вернулся в родной город, занялся поисковой работой. С Геннадием Руденко создали военно-поисковую организацию «Рубеж». Провели сотни раскопок в местах Туапсинской обороны, нашли и перезахоронили многих павших воинов.
Но страну после развала СССР продолжало, обострялись внешние и внутренние угрозы. Пошёл служить в ФСБ. Рапорт об увольнении я написал в 2012 году, из-за серьезной болезни отца. Пару месяцев до присвоения очередного звания не дослужил: уволился в запас старшим лейтенантом.
– Ваш послужной список только южными широтами не ограничился?
– Да, довелось быть на Камчатке, в группе розыска. Там мы выполняли, конечно, не боевую, но не менее важную и опасную задачу, боролись с религиозным экстремизмом, экономической преступностью. Выслеживали и обезвреживали браконьерские группировки, промышлявшие красной рыбой, икрой и другими природными богатствами. Это такое противостояние, когда враг может сидеть с тобой за одним столом.
– Вы человек верующий?
– Среди тех, кто был на войне, неверующих нет. Каждый молит Бога, по-разному, конечно.
Что касается меня, после увольнения в запас, я поступил в Хабаровскую духовную семинарию. Восемь лет служил при храмах нашего района дьяконом. Сейчас – вне штата. Почему? Объяснять долго. Могу лишь повторить слова, сказанные когда-то мне владыкой Исидором. «В тебе, – сказал он, – завышенное чувство справедли- вости». Вот и думай – похвалил или поругал?
Кстати, есть мысль отправиться на спецоперацию военным священником. Поддержка духовника, благословение – это очень нужно сегодня там, нашим бойцам. Сегодня идет противостояние не просто идеологий, технологий, а сил Света и Тьмы. Так что священники, по-моему, должны быть если не на передовой, то в шаговой доступности.
– Вы многодетный отец, и сегодня ваш опыт педагога не менее ценен, чем боевой?
– Как и каждого школьного учителя. Я веду уроки физкультуры и ОБЖ в школе No 2 города Туапсе. Основы безопасности – это способность выжить в экстремальной ситуации и, возможно, спасти еще чью-то жизнь. Оказать первую помощь, найти место для укрытия во время природной или техногенной ЧС – все это должен уметь каждый.
В советской школе на уроках нас учили разбираться в видах оружия, разбирать-собирать АКМ, стрелять, преодолевать полосу препятствий. Конечно, дай Бог, чтобы эти навыки не пригодились. Но жизнь пока показывает, что именно они оказываются важнее других знаний.
– Какая из всех ваших многочисленных наград вам особенно дорога?
– Участвуя в конкретных боевых операциях, глядя на всё изнутри, начинаешь к наградам относиться очень спокойно. Нет, они не обесцениваются, ни в коем случае! Но: есть вещи несоизмеримые. Отечество мы защищаем не за ордена и медали, как и всё, что нам дорого.
Для меня главный учитель – мой отец. С него беру пример во всем,
Глеб «Жеглов»
на него равняюсь. У него за плечами – чеченская война, ранения и контузия. Он и сейчас, можно сказать, в строю: преподает самбо, дзюдо школьникам, делится опытом.