Александр Канивец

В памяти Евдокии Александровны Пузиковой навсегда остался день расставания с отцом. Он не вернулся с фронта, но его слова звучат, как завет, и сегодня.

– До войны наша семья жила на Кубани в станице Рязанской. Сразу же после объявления войны мой папа, Александр Григорьевич Канивец, коммунист, секретарь райкома партии, отправился на фронт. Этот день врезался в мою память на всю жизнь. Я плакала и просила забрать меня с собой, а он улыбнулся, обнял меня и сказал: «Ты хорошо учись, и это будет твой вклад в нашу Победу». Мне было тогда 11 лет.

Папа ушел, и время от времени мы получали от него солдатские треугольники. В одном из них он писал: «…родные мои, есть о чем поговорить, но завтра бой, пишу лишь главное, остальное при встрече, был бы жив. Не хочется хвалиться, но за участие в Сталинградской битве я получил орден Красной Звезды…». Эти письма согревали и давали силы жить и ждать.
В 44-м после ранения и лечения в госпитале, папа с другом на денек приехал домой. Это было огромным счастьем, но и новой болью расставания.

От Сталинграда до венгерской Таты прошел командир Александр Канивец со своим экипажем, но вернуться домой ему было не суждено. 24 марта 1945 года он погиб и был похоронен в венгерской земле.

– Еще не была отправлена нашей семье похоронка, а мой дядя Лаврентий Желенко, мамин брат, который также воевал в Тате, только в пехоте, проходя мимо свежего захоронения, увидел знакомое имя.

…Лишь спустя 34 года, с мужем-фронтовиком Милордом Пузиковым и мамой, мы смогли отправиться в Венгрию, чтобы поклониться памяти отца. Это стало возможным благодаря моей переписке с венгерскими школьниками-поисковиками и их учительницей Евой Кочи. Мы привезли к обелиску горсть туапсинской земли и прикоснулись к венгерской, бережно хранящей прах наших родных и близких…

После этого я написала поэму «Поездка в Венгрию» и посвятила её папе, Александру Григорьевичу Канивцу.

«…Мы у могилы так застыли, дыханье сразу затаив,
Мы тридцать с лишним лет прожили, отец, тебя не позабыв.
Я твое имя прочитала, и слезы хлынули из глаз,
Родные буквы те узнала, читала много-много раз.
Лежи с товарищами здесь, тебе от Родины привет.
С тобою Слава, Совесть, Честь,
Прощай, тебе забвенья нет».

Павел Пиджаков

Об отце и родных рассказывает Тамара Павловна Пиджакова.

Наш отец Павел Николаевич Пиджаков в 1941 году закончил Омское артиллерийское училище, получил звание сержанта и был направлен на фронт.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 года был награжден медалью «За оборону Сталинграда». Также был награжден двумя орденами Отечественной войны, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг», а впоследствии и юбилейными медалями. За время войны имел ранения, лежал в госпиталях. До самой смерти под ребром носил осколок.

Войну папа закончил в Румынии. Он являлся участником мартовских боев 45-го года по разгрому одиннадцати танковых дивизий немцев юго-западнее Будапешта в составе 26-й армии, в части под командованием гвардии майора Мрукало. Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина за № 306 от 24 марта 1945 года отмечены как отличившиеся в боях «артиллеристы майора Мрукало». За отличные боевые действия им, как и всему личному составу войск, участвовавших в этой операции, была объявлена благодарность.

После окончания войны папа продолжал служить в армии – до 1947 года. Когда вернулся, его старшему сыну уже было семь лет. Семьи моих родителей были высланы после раскулачивания в Сибирь, в Омскую область. Родители папы – с Урала, а мамы – из Туапсе в 1937 году. Но воевали дети «раскулаченных» не менее героически… В 1962 году наша семья переехала в Туапсе. Более 30 лет папа работал на туапсинской железной дороге, в пункте технического осмотра. Умер он в 1995 году.

Мама Роза Андреевна всю войну проработала в колхозе. Была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и юбилейной медалью «50 лет победы в Великой Отечественной войне». Не стало мамы в 2003 году.
Наши родители воспитали 4 детей, 8 внуков и 14 правнуков.

Старший брат папы Иван Николаевич Пиджаков вернулся с войны и прожил до старости в городе Ирбите на Урале, а младший Никита 1925 года рождения погиб на фронте 11 июля 1944 года. Похоронен в Белоруссии.

Александр Ниценко

«Главной своей наградой среди всех, полученных за героизм в годы Великой Отечественной войны, наш отец Александр Григорьевич Ниценко считал медаль Ушакова. Ее он получил во время службы на тральщике, на котором прошел 9 тысяч военных миль, в том числе и у берегов Туапсе. Отца нет уже двадцать лет. Но мы не забыли. И хотим, чтобы о нем знали и помнили в Туапсе».

Вера Сердюкова, г.Москва

А помогут нам сохранить воспоминания об Александре Ниценко его мемуарные записи.

Родился в 1923 году. В двенадцать лет пришлось оставить школу и идти работать. Осенью 41-го, как многих односельчан, забрали на рытье окопов под Ростов. За хорошую работу получил благодарность командования. В апреле 1942 года призван в армию и зачислен в Военно-Морские силы, попал служить на Черноморский флот. После трехнедельной учебы был отправлен на канонерскую лодку «Буг».

База находилась в Ейске, откуда ходили обстреливать из 130-миллиметровых пушек занятые врагом Таганрог и Мариуполь. После сдачи Ейска ушли в Темрюк. По пути следования в первый раз увидел, как хоронят убитых матросов по морскому обычаю – в воду.
Фрегат проходил в 18 километрах от города. Остались на борту лишь артиллеристы, остальных списали на берег. Меня зачислили минером, и в августе 1942 года отправили на передовую.

Никто не хотел умирать, но пули не щадили, много товарищей погибло. Мы защищались, отступали, оставляли врагу нашу родную землю с прекрасными садами, огородами, полями. Все богатства и красоты были в тылу врага. Отступала часть до Черного моря, где нас посадили на баржи и отправили под Керчь, а потом – под Новороссийск, а оттуда – в горы. В одном из боев был ранен. После госпиталя был направлен в школу обучаться на моториста-дизелиста в Грузию.

После учебы попал под Туапсе на катер-тральщик, мы вылавливали магнито-акустические мины. На нем прошел 9 тысяч миль по водам Черного моря. Нас, матросов таких катеров, называли смертниками, потому что ходили по немецким минам, и нередко корабли подрывались. За этот период службы был представлен к медали Ушакова.

В 1944 году меня списали на берег в Севастополе, в формирующуюся команду для отправки в США. Победу встретил во Владивостоке. А в конце мая уже шел в США, где нам сдавали в аренду 10 военных кораблей. Высадились на Аляске. Корабль, полученный в Америке, на котором я потом служил, назывался «Фрегат № 8», похож на советский эсминец. На нем мы сбрасывали десант в Корее. Потом отправились в Порт-Артур. Службу закончил в 1946 году».

После войны Александр Ниценко проработал в колхозе на Ставропольщине, навсегда запомнившись землякам своим морским, веселым характером и игрой на мандолине.

Георгий Васильев

Эту фотографию нам принесла Альбина Георгиевна Васильева. На старом, выцветшем от времени снимке сохранилась надпись: Туапсе 2.VII.1941. Это единственная фотография военных лет, которую 73 года бережно хранит туапсинка.

– На этом снимке изображена наша семья, – рассказывает Альбина Георгиевна. – Мужчина в военной морской форме – мой папа, Георгий Петрович Васильев. На тот момент ему исполнилось 35 лет. Он знает, что сегодня отправится на фронт, и неизвестно, увидит ли он семью снова. Рядом с ним моя мама Мария Семеновна, старшая сестра Изольда и я. До войны отец работал в Туапсе строителем-прорабом. В городе до сих пор остались дома, которые строил Георгий Петрович.

2 июля 1941 год… Этот день Альбина Георгиевна запомнила на всю жизнь. На Площади Революции набирали добровольцев в Морской флот. Георгий Васильев пришел одним из первых, чтобы пополнить ряды Советской Армии и встать на борьбу с фашизмом. Когда мужчина принял присягу, ему выдали военную форму. Альбина Георгиевна помнит, как папа влетел в дом, быстро переоделся, взял ее на руки и повел своих девочек фотографироваться на память.

– Тогда на улице Шаумяна, чуть подальше от вашей редакции, находилось большое двухэтажное фотоателье, – вспоминает Альбина Георгиевна. – Мы сфотографировались всей семьей, и папа сразу же отправился на фронт. А нам остался на память этот снимок.
Георгий Петрович служил на подводной лодке на Черноморском флоте. А в это время его старшая дочь, 12-летняя Изольда тоже боролась с фашистами. В родном городе. Девочка дежурила на крышах, и когда немцы бросали на дома «зажигалки» – бомбы, оболочка которых разрушалась при попадании в цель и при этом высвобождался высокотемпературный зажигающий состав, который воспламенялся, обезвреживала их. Жители города имели при себе специальные щипцы, как на кузне, рукавицы и вёдра. Бомбу нужно было найти и щипцами закинуть в ведро с песком, пока она не взорвалась. Была важна каждая секунда! А потом бежали, что есть сил, и выбрасывали «зажигалку» во двор. Там она уже не была так опасна. Дело в том, что дома внутри имели деревянные перекрытия, которые вспыхивали, как спички. Немцы после 42 года стали сбрасывать вместе с зажигательными и осколочные бомбы, чтобы было больше потерь среди граждан, ликвидирующих бомбы. И вот Изольда, вместе с другими детьми, рискуя жизнью, защищала свой родной город и земляков.

А четырехлетняя Альбина была ранена во время очередного налета немцев.

– Немец пролетел над нами так низко, что я даже разглядела его лицо в окошке, – рассказывает наша читательница. – Я осталась жива благодаря неизвестному солдату, который накрыл меня собой, когда началась бомбежка. Я получила ранение в живот, а вот тот солдатик погиб на месте, тем самым подарив мне жизнь…

В переулке Урицкого, в здании школы находился госпиталь для раненых солдат. Туда и отвезли маленькую Альбину. Это здание сохранилось по сей день.

Георгий Петрович Васильев прошел всю войну и вернулся в родной город с медалью «За оборону Кавказа». Как они были счастливы, что остались все живы, пройдя горнило войны! Бывший фронтовик восстанавливал Туапсе после разрухи. Георгия Петровича уже нет в живых, но дочь бережно хранит старую единственную фотографию с отцом военных лет.

Хасан, Хусейн и Осман Тешевы

Памятью о своих отцах – родных братьях – пришли в редакцию поделиться Шарет Османовна Тешева и Сарета Хусейновна Шхалахова. Рассказали они и о третьем брате – своем дяде.

Близнецы из аула Большое Псеушхо Хасан и Хусейн Тешевы родились в обычной крестьянской семье в революционный 17-й год. Их брат Осман появился на свет двумя годами позже. Годы были трудные, а детство безрадостное, но они выучились и выбились в люди, и даже учили грамоте других. А началась Великая Отечественная война – ушли на фронт…

Хасан

По адыгским обычаям Хасана считали старшим, по праву того, что он родился первым.
По окончании семи классов его направили работать учителем начальных классов в аул Агуй (в наше время Агуй-Шапсуг). Сейчас это покажется удивительным, но во времена, когда читать и писать могли далеко не все, это было нормальным явлением. Специально подготовленных кадров катастрофически не хватало, и потому таких молодых людей, как Хасан, даже и вопреки их воле, отправляли на работу в школы и ликбезы. Но Хасан, прибавив к своему возрасту два года (в то время паспортов в аулах не выдавали), ушел в армию, стал танкистом и добровольцем отправился в Испанию, защищать от фашизма.

За боевые заслуги в Испании награжден орденом Боевого Красного Знамени. В 1939–1940 годах он принимал участие уже в финской военной кампании. В июне 41-го Хасан приезжает домой в отпуск, и возвращается уже на фронт.

Он заканчивает и летную школу и почти всю войну сражается с немецкой авиацией. Осенью 1944 года в боях за освобождение Польши, недалеко от города Познань, Хасан пал смертью храбрых.

За боевые заслуги в Великой Отечественной войне награжден орденами Ленина, Отечественной войны I и II степени. Хасана представили к присвоению звания Героя Советского Союза. Но, к сожалению, документы в военной неразберихе были утеряны.

Хусейн

Как и его старшего брата, после семилетки его отправили на борьбу с неграмотностью, но в школу аула Псебе. Вся дальнейшая жизнь Хусейна будет связана с этим горным аулом. Здесь он создаст прекрасную семью. Отсюда пойдет защищать Родину, чтобы, вернувшись, продолжить свою педагогическую работу. В псебинской школе Хусейн Сагидович Тешев проработал до самого ухода на пенсию. Он вырастил сына и двух дочерей. Старшая дочь стала учителем и отдала образованию 39 лет. А сын и младшая дочь пошли в медицину.
За заслуги перед Отечеством был награжден орденами Отечественной войны, Красной Звезды и семью медалями.
Из жизни он ушел в 1994 году.

Осман

…Мать умерла, рожая третьего брата, Османа. Овдовевшему отцу нелегко было растить детей одному, младенца Османа отдали на воспитание невестке Хапакож, а потом и бабушке. В родной аул Большое Псеушхо Осман возвратится после окончания семилетки, стал заведующим избой-читальней.

В 1939 году Османа призвали на службу на флот, служил в Заполярье Мурманской области, воевал в Финскую. В годы Великой Отечественной оборонял морские границы Севера, участвовал в штурме и взятии Берлина. И вернулся живым.

В 46-м, после демобилизации, Осман закончил геленджикскую партийно-хозяйственную школу, работал в Лазаревском райкоме партии, председателем колхоза «Шхафит», а потом и председателем Красноалександровского сельского Совета.

Увидеть взрослыми своих трех дочерей ему не посчастливилось, умер слишком рано – в 1952 году. Похоронен в ауле Хаджико.
За боевые заслуги Осман неоднократно был награжден, удостоен медалей «За оборону Мурманска», «За взятие Берлина».

В семьях потомков трех героических братьев Тешевых хранятся награды, старые фотографии, газетные вырезки и памятные вещи. Дочери Хусейна и Османа говорят: «Это наши реликвии. Мы будем хранить их и передавать своим детям. И верим, что и через много-много поколений в семье скажут: «Мы знаем. Мы помним. Мы сохраним – и передадим своим детям…»

Саргис Айвазян

Этот снимок был сделан в победном 1945 году. На нем – Саргис Аршакович Айвазян, педагог туапсинской школы, закончивший войну в звании майора в побежденной Германии.

В июле 1941 года сменил Саргис Айвазян самую мирную профессию учителя (он преподавал в армянской школе № 4 в Туапсе) на шинель пехотинца, став курсантом краснодарского военно-пехотного училища. Затем были Калининский и Прибалтийский фронты, служба в Северной группе войск. И рост от рядового – до майора!

– Из трех братьев двое из семьи Айвазян пошли воевать – мой отец и его брат Маис, – рассказывает дочь Саргиса Аршаковича Римма Саргисовна Крутикова, много лет проработавшая в туапсинском курортторге. – У отца среди наград были ордена Красной Звезды, Красного Знамени, Александра Невского, Великой Отечественной войны. Он завершил службу в должности заместителя командира 68 стрелкового полка 70 стрелковой дивизии Северной группы войск в 1946 году. Демобилизовавшись, работал военруком в ремесленном училище в Туапсе. А потом пошел работать по линии торговли общепита – заведовал центральным хлебным магазином, столовой… Он считал, что после войны главное – накормить людей! И многие туапсинцы знали его и искренне уважали. Вот мне и захотелось, чтобы эта фотография, сделанная 70 лет назад в Победном 1945 году, напомнила о Саргисе Аршаковиче Айвазяне, прошедшего всю войну от первого до последнего дня.

Николай Бондаренко

Читаю все ваши статьи под рубрикой «Фото с фронта» и обливаюсь слезами. Ни одной фотографии моего папы у меня нет, хотя я держала в руках его карточку и на всю жизнь запомнила его образ – красивое мужественное лицо. Хотя мне было всего пять лет…
Мой папа был кадровым военным, служил в Батуми, там встретил маму, приехавшую с подругой на отдых. Они не могли не влюбиться друг в друга – два молодых и красивых человека. А в 1940 году родилась я. А в 1941 – началась война…

Мамочка всю войну со мной жила в Ростове, у его родителей. А на папу пришли три похоронки. Первая – в 1942 году. Якобы он погиб под Керчью. Мама еле вынесла этот удар, как пришло от него письмо. Он жив, он в госпитале!

Вторую похоронку мы получили в 1943 году. Но мама уже не верила, что он погиб. И точно! Он приехал к нам снова после госпиталя! (Я этого не помню – мама рассказывала)

А третью похоронку мы получили на него после войны уже здесь, в Краснодарском крае, в Хадыженске, куда мама перебралась к своей родне.

И вот вместе с третьей похоронкой по почте пришло фото отца. Кто-то из его сослуживцев послал. Я, пятилетняя девочка, была дома, мама на работе. Рядом, за колючей проволокой, держали пленных немцев. Пришла почтальон, сунула мне в руки похоронку и фотокарточку отца. Я стою, смотрю на незнакомого, но такого родного мне человека. И тут немецкий военнопленный подзывает меня, что-то показывает руками. Я, ребенок-несмышленыш, подошла к ним, они выхватили у меня фотокарточку, посмотрели и… порвали на мелкие кусочки.

Мать потом ползала на коленях, кричала в голос, собирала мелкие бумажки, но разве уже исправишь? Да и похоронка третья оказалась на этот раз правдой. Папа погиб 9 мая 1945 года.

Звали его Николай Львович Бондаренко.
Фотографии его не осталось. Только имя.

Дочь Лариса

Константин Пронин: еще одно имя в списках бессмертных…

«Помогите в розыске погибшего под Туапсе Пронина Константина Ивановича», – такое задание получили курсанты ВППК «Рубеж» при туапсинском ДОСААФе накануне майских праздников. И как всегда за этим последовали экспедиции, работа с архивами, поиск свидетельств. Но, главное, появилось еще одно имя в списке бессмертных защитников Туапсе.

– Самое поразительное во всей этой истории то, что мы нашли даже очевидца захоронения Константина Пронина! – как всегда заместитель руководителя ВППК «Рубеж» Сергей Челпанов пришел в газету с поразительной информацией. – Наша Лидия Николаевна Казарцева, зенитчица, защитница Туапсе рассказала, как ей пришлось участвовать в похоронах погибших в одном из боев троих бойцов, один из которых был азербайджанец. Так вот по данным, добытым нами в ходе поиска, вместе с Константином Прониным погибли и были похоронены рядом его боевые товарищи Петр Василенко из Керчи и Курбан Байниязов из Ашхабада (вот его-то, скорее всего, приняла Лидия Николаевна за азербайджанца).

Но вернемся к самому началу поиска Константина Пронина. Его спустя годы разыскивала внучка Елена Подгорнова из Ставрополья. Она писала, что «дед воевал в начале октября 1942 года под Туапсе, погиб».

– По данным ОБД «Мемориал», Пронин Константин Иванович погиб юго-восточнее с. Шаумян, – восстанавливает хронологию поиска Сергей Челпанов. – Он воевал в 295 отдельном истребительном противотанковом дивизионе. Был наводчиком противотанкового ружья, которое в горной местности использовалось и против самолетов противника. Погиб 7 октября 1942 года. Обычно истребительные противотанковые дивизионы располагались за 2–3 километра от передовой. Константин Пронин воевал на юго-западном портале железнодорожного моста через реку Пшиш у одноименной станции (район п.Октябрьского). Там на площадке стояли легкие зенитки, а чуть выше располагался наблюдательный пункт начальника артиллерии Ивана Федоровича Сабинина. Соответственно, части 295 отдельного истребительного противотанкового дивизиона могли стоять возле зенитчиков, среди которых воевала и Лидия Николаевна Казарцева.

… Начало октября 1942 года было одним из критических моментов в Туапсинской оборонительной операции. Немцы наступали, обгоняя по горам полки 32 гвардейской дивизии, которая отходила от Хадыженска к Шаумянскому перевалу. Немецкие войска вышли к горе Гейман и спустились в долину реки Гунайки. Среди советских войск, противостоявших противнику, были 328 стрелковая дивизия, 12 кавалерийская дивизия, 383 шахтерская дивизия и 1105 стрелковый полк 328 стрелковой дивизии, которые отчаянно сопротивлялись и сложили головы в районе 2-й Гунайки. В период 6, 7, 8 и 10 октября 1942 года погибли 267 человек (почти батальон!).

– Места захоронений нам показали местные жители еще в 1995 году, – говорит Сергей Челпанов. – И ВППК «Рубеж» при ДОСААФе совместно с советом ветеранов выступают с инициативой установки памятника на месте гибели стольких защитников Туапсе. Что же касается Константина Ивановича Пронина, то место его захоронения мы установили. Провели первую разведывательную экспедицию к местам, где стояли зенитки, где могли быть и бойцы отдельного истребительного противотанкового дивизиона. Осмотревшись, увидели блиндаж и окоп для зенитки, а чуть ниже, на «полке» солдатскую могилу.

Во второй экспедиции к месту захоронения защитников Туапсе вместе с членами ВППК «Рубеж» и председателем туапсинского районного ДОСААФ В.П.Кирьяненко принимали участие ученики школы № 33, В.И.Вагнер, учитель истории, краевед А.Ф.Брикалов. Поисковики и краеведы установили памятник на братской могиле, поклониться которой этим летом, приедет внучка Константина Ивановича Пронина.

На снимке: школьники, учителя, краеведы и поисковики склонились перед могилой Константина Пронина, еще одного защитника Туапсе, имя которого заняло свое место по праву в списке героев.

(Материал подготовила Оксана Смелая)

Голубой Дунай Людмилы Шишкиной

Застенки румынской сигуранцы, приговор к расстрелу, а затем – великое чудо жизни выпали на долю Людмилы Анатольевны Шишкиной, которая многие годы преподавала в туапсинском гидрометеотехникуме. Пять лет назад ее не стало. Но история храброй разведчицы осталась в нашей памяти.

Во время подготовки боевой операции советскими войсками на территории Румынии молоденькая радистка Людмила была заброшена в тыл к противнику. Она должна была передавать сведения о скоплениях врага на низовьях Дуная. Но ветер спутал все расчеты – десант разбросало в самых разных направлениях. Поняв, что произошло, Людмила, отправив сообщение, укрыла рацию и пошла к месту назначенной встречи. Увидела два больших монитора и отряд тяжелых бронекатеров – фашисты явно готовились к какой-то операции. Девушка спешно стала передавать информацию. И вдруг за спиной раздалось: «Хенде!» Обернувшись, Людмила увидела здоровенного эсэсовца.

Собственно, разведчики всегда готовы к таким исходам заданий. Неуловимым движением радистка отправила в рот кусочек папиросной бумаги, на котором был шифр ее радиограмм. Затем страшный удар по голове отключил ее сознание. И это было только начало всех ужасов, которые предстояло пережить совсем еще юной девушке. Побои, издевательства, отправка в душном пароходном трюме, раскалившемся на солнце, словно адская печка, затем тюремная камера в Констанце… Избитая, еле передвигающаяся Людмила уже была готова к смерти. Но душа девчонки, которой еще не было восемнадцати, так противилась этой страшной мысли, подаваемой рассудком. И словно из далекого мирного сна чудилась ей мелодия ее любимого «Голубого Дуная». Обрывки вальса из детства помогали заглушать боль, помогали не закричать, когда фашист бил табуреткой во время последнего допроса, когда объявили, что завтра на рассвете ее расстреляют.

И вот он, этот последний рассвет. Стук кованых сапог глухо разлетался под сводами каменного коридора. Щелкнул замок. «Все…» – мелькнуло в сознании разведчицы. И как хорошо, что написала заранее письма для мамы, попросив, чтобы командир отправлял их домой каждый день! И вдруг: «Имею честь сообщить, что наше правительство приняло решение аннулировать союз с Германией. Румынские войска вступили в боевые действия на стороне союзных армий. Вас ждут представители коммунистической партии Румынии». Отдавая должные почести мужеству девчонки-разведчицы, румынские солдаты взяли ружья на караул.

Этот рассказ я услышала от Людмилы Анатольевны много лет назад, когда побывала у нее в гостях. И поражало в этой невысокой женщине с красивыми огненно-карими глазами не только мужество – казалось, не было такого дара, которым обделила бы ее судьба. Она десять лет бороздила моря, будучи инженером-океанологом, она страстно собирала все, что было связано с Петром Великим и историей Флота Российского (дом Людмилы Анатольевны был похож на музей), она рисовала, писала стихи и музыку. «А хотите, я сыграю?» – с этими словами Людмила Анатольевна села за пианино, верхняя крышка которого была оформлена ею под Аничкин мост в Питере. И полился в душу «Голубой Дунай», а мне слышались точки и тире морзянки, которой передавала Людмила Шишкина бесценную информацию.

(Материал подготовила Оксана Смелая)

 

Из шестерых вернулись двое…

Погибли, защищая от фашистов украинскую землю.

Жительница поселка Новомихайловский Людмила Александровна Рубан принесла нам сразу пять фотографий военных лет. Со старых снимков смотрят военные – все красивые, статные и очень молодые. Это родственники нашей читательницы. Когда началась война, все мужчины этой большой дружной туапсинской семьи встали на защиту Родины. Из пятерых кормильцев, изображенных на снимках, домой вернулись только двое….

Людмила Александровна называет дорогие имена: Это мои дяди Андрей, Егор, Василий и Никифор Орловы, а также муж их сестры – Андрей Шеин. Они все как один встали на защиту Родины.

– Они все – братья, сестры, зятья, дяди – жили в поселке Новомихайловском в большом доме, – рассказывает Людмила Александровна. – Жили очень дружно, любили друг друга.

Братья били фашистов, а их сестры Надежда и Лидия строили баррикады в Туапсе, затем возводили военный аэродром в Агое. Третья сестра Нина Рубан (мама нашей читательницы – авт.) оставалась одна с четырьмя детьми на руках – мал мала меньше. Когда в Туапсе развернулись военные госпитали, все три сестры день и ночь стирали золой (мыла в осажденном городе не было) солдатскую одежду и перевязочный материал. Руки у женщин были разъедены щелочью, воды не было, поэтому постиранное белье приходилось носить за триста метров на речку, чтобы прополоскать. Потом на ветках сушили белье и несли обратно в госпиталь – труд титанический. Мама Евдокия Тарасовна в это время строчила рукавицы и фуфайки для наших солдат. Интересно, что до сих пор «жива» швейная машинка, на которой Евдокия Тарасовна обшивала солдат. Ее в семье Рубан хранят как реликвию.

Первая похоронка пришла 14 июня 1943 года на Егора. Потом – на Андрея Шеина. Пришла казенная бумага и на родного брата Евдокии Тарасовны – Арсения (к сожалению, в семье нет его снимка военных лет – авт.). А потом пришла похоронка на Андрея Орлова. Война забрала жизни четырех мужчин из этой большой семьи. Все они погибли, защищая от фашистов украинскую землю. Осиротел некогда гостеприимный, полный смеха и радости дом.

С войны вернулись только братья Василий и Никифор. Об остальных мужчинах у родственников и потомков остались лишь фотографии военных лет…

Одна судьба отца и сына – за Родину умереть…

Его отец воевал на фронтах Первой мировой, и даже не знал о том, что стал папой и что его мальчику дали звучное армянское имя Гурген. Он погиб, защищая Отечество, так и не прижав к груди сына.

Гурген родился в селе Гюне – Калер Нагорного Карабаха. Его мама осталась вдовой, не успев понять, что же такое быть женой, ведь мужа забрали на фронт почти сразу после свадьбы, и увидеть его ей уже не посчастливилось. Так и жила с сыном, свекром и свекровью. Махур жалела стариков, они лишились единственного сына, да и люди были хорошие, она полюбила и привязалась к ним. Так жила с ними более десяти лет, пока они сами этому не воспротивились и не выдали её замуж: «Ты молодая, тебе нужен муж, не век же тебе с нами коротать», – сказала свекровь. Они же и подыскали невестке мужа.

Семен Абрамянц был старше невесты на 20 лет, был вдовцом, имел детей и жил в городе Грозном, хотя родом был из Карабаха. Семен отличался серьезным и строгим нравом, но в народе слыл добропорядочным человеком. Оставив на первое время сына у бабушки с дедушкой, Махур уехала вслед за ним, и это было для неё тяжелым испытанием, она тосковала по своему любимому мальчику.

Дедушка с бабушкой внука обожали, но понимали, что ему нужна мама, а ей он. И как бы ни мучила их мысль о разлуке, через некоторое время отправили его в Грозный. Там ему предстояло подружиться со сводной сестрой Ниной и братом Гришей, а позже на свет появились сестренки Галя и Валя. Отчим усыновил Гургена, дал ему свою фамилию и отчество. Окончив школу, он поехал учиться в Ленинград.

Гурген поступил в институт и хорошо учился, но получить диплом ему не удалось – началась Великая Отечественная война. Её он встретил в Сталинграде, отсюда и ушел на фронт. Теперь он уже не студент, а сержант, командир стрелкового отделения. Два года со своими подопечными сержант Гурген Семенович Абрамянц шел дорогами войны, но 5 мая 1943 года его жизнь оборвалась в хуторе Свистельниково, Черноерковского района Краснодарского края. А спустя три месяца, в нескольких километрах от места его гибели, в хуторе Закатай, погибнет его сводный брат Григорий, который тайно от родных ушел на фронт (имея на руках бронь, он был хромой с детства). Но этого брату узнать уже было не суждено…

(Материал подготовила Алла Папян)

 

Спасибо вам, родные ветераны!

Туапсинское МО ВОС сердечно поздравляет ветеранов с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне и посвящает им эти строки:

Прошло уже семидесятилетие,
Пройдет и век, пройдет и два,
Спустя года, спустя столетия
Мы не забудем вас, герои, никогда!

Хотим сказать спасибо,
Родные ветераны,
За то, что вы страдали,
Что получали раны.

За то, что пережили
Вы в юности своей,
И грудью защищали
Страну, что нет родней!