В дни 75-летия Туапсинской оборонительной операции мы попросили ветеранов Туапсинского нефтеперерабатывающего завода рассказать о том, каким им запомнился Туапсе в годы войны и первые годы восстановления, когда предприятие вновь отстраивалось после победы.

Восстанавливали из руин

Нина Карповна Вергельская (на фото выше, с мужем и коллегами (справа), готовится встать в заводскую колонну,чтобы идти на демонстрацию, 70-е годы) до войны жила в Туапсе. Дочери слесаря Туапсинского нефтезавода Карпа Артемовича Коваленко было 14 лет, когда началась Великая Отечественная война. Нина и ее подруги пошли учиться на курсы медсестер. После таких курсов дипломированными специалистами они, конечно, не становились, но уже могли вовремя помочь с несложной перевязкой или написать письмо. Обученные не теряться и оказывать первую помощь, они вместе с профессиональными медиками встречали в порту суда с ранеными, принимали их с машин и подвод, начавших приходить к лету 1942 года. Работали, конечно, на добровольных началах.

– Особенно много поступало раненых из-под Краснодара, с Кубани – вспоминает Нина Карповна. Мы тогда с персоналом госпиталей и распределительных пунктов помогали перегружать их с подвод. Мне казалось, что весь Туапсе превратился в сплошной госпиталь.

А после Туапсе ждали постоянные бомбежки. Враг не остановился ни под Ростовом, ни под Краснодаром, и подходил все ближе к городу. Туапсе предстояло выстоять, и город укреплял свои рубежи. Нина с подругами рыли окопы на Грознефти. А еще их отправляли сопровождать раненых до пересылочного пункта, который был в Сухуми. Дальше бойцов, нуждавшихся в лечении, поездами везли в тыл – в Баку, Среднюю Азию. А девушки возвращались обратно. Однажды приехав в город, она обнаружила возле своего дома руины.
Отец по возрасту не был призван на войну. Он, как первоклассный слесарь, участвовал в демонтаже оборудования и готовил завод к эвакуации. А вот старший брат Илья в первые же дни ушел на фронт, и уже не вернулся. Но все ждали его, не верили похоронкам, надеялись…

– Когда стало понятно, что фашисты упорно продвигаются к морю, и город начал переходить на осадное положение, – рассказывает Нина Карповна, – папа дал мне адрес своих родных в Сибири и велел в следующий раз, когда я поеду с ранеными в Сухуми, не возвращаться. Я военнообязанной не была, и на службе нигде не состояла, поэтому и смогла уехать.

Нина Карповна вернулась домой в 1946-м году. И сразу же пошла на завод работать.

– Меня взяли на работу грузчицей – не смотря на возраст, работать было тогда некому, – улыбается она, – а я была счастлива! Ведь это заработок, карточки, а значит, не умрем с голода. После войны было очень голодно, и работа на заводе спасала многих.
Предприятие отстраивалось заново, и Нина с такими же, как она, молодыми грузчицами, собирала лопатами гальку на море, камни с развалов – все это становилось стройматериалами.

– Нам давали машину с шофером, и мы ездили собирали камни, а заодно и завалы разбирали. Конечно, ребята-водители нам помогали грузить. Вот в таких поездках я и познакомилась с будущим мужем Борисом Яковлевичем Вергельским. Он был фронтовик, красавец. Он родился в 1924 году и на фронт попал совсем мальчишкой. Я и глаза на него поднять боялась. Но он был такой вежливый, обходительный – вот и влюбилась.
Через полтора года они поженились, и более тридцати лет вместе шагали через заводскую проходную. Борис Яковлевич заочно выучился. Работал сначала инженером, потом начальником крекинга. Нина Карповна после того, как подросла дочь Галя, которая тоже потом работала на заводе, устроилась в цех водоснабжения машинистом насосов, где и трудилась до самой пенсии.

– Вся моя жизнь здесь прошла, и завод стал родным, и город – моей судьбой, – говорит она.

Трубчатка, крекинг и риформинг

Валентина Андреевна Зайцева (Бахарева) родилась в Туапсе за десять лет до войны. Но горе в их дом пришло гораздо раньше. В 1936- м отца многодетного семейства арестовали прямо на работе, на угольном складе, а позже расстреляли. Семеро детей и мама стали родственниками «врага народа». Правда, все Валины братья и сестры были взрослые. Четыре старших брата позже ушли на войну: тогда призывали всех…

– Я помню, как началась война, – рассказывает Валентина Андреевна. – Объявили по радио, и я побежала к брату – он с семьей жил на горе. Бежала и воображала себя в войске, которое лихо и скоро разделывается с полчищами врагов. Не представляла себе, что война будет долгая и страшная, а мой любимый город будет лежать в пыли и руинах. В 1943 году мы с мамой вернулись из эвакуации и не узнали родной Туапсе. Улицы определяли по памяти: кругом были завалы, разрушенные здания. Мы пришли к нашему дому на Сортировке, а вместо него — огромная воронка… Мама заплакала: «Где же мы жить будем?» И мы побрели за город. В Греческой щели нашли старую пустующую хатку, в ней и поселились. До окончания войны я работала пастухом: за деньги пасла стадо коз, которое сгоняли жители.
А потом братья стали возвращаться с войны. Вернулись все! И мама увидела в этом высший смысл: судьба словно в награду за страдания, за безвинную гибель отца, которого потом реабилитировали, сохранила ей четырех сыновей. Они вернулись с наградами, а один даже жену привез!

– А я пошла учиться, – рассказывает Валентина Андреевна. – Поздно села за парту, но тогда на это никто не смотрел. В 18 лет в 1949 году я закончила пять классов и, уверенная в себе, пошла на завод. Нашла начальника цеха, Ивана Петровича Крука – легендарный был человек на заводе, он был одним из первых строителей, и говорю ему: «Дяденька, возьмите меня на работу!» А он так смотрит на меня: «Тебе сколько лет, девочка?» – «Уже восемнадцать, – гордо отвечаю. Руку согнула, бицепсы показываю. – Я сильная! Работать хорошо буду!» Он посмеялся и взял! Тогда пускали первую трубчатку. Меня поставили замерщицей. Я должна была следить за уровнем наполнения колонны, проверять, как высоко поднялся продукт. Замеряли уровень деревянными палками с цифрами. Однажды в ночную смену под колонной задремала. А директор завода Чеботаревский делал обход. Взял меня, спящую, двумя пальцами за нос и подергал, разбудил и спрашивает: «Бахарева, какой уровень?» Ой, как мне стыдно было!

Валентина Андреевна стала не просто свидетелем второго рождения завода. Она поочередно трудилась на всех установках, которые вводили после войны. На ее глазах построили установки крекинга в 1951-м, и риформинга в 1968 году. Тогда она уже работала товарным оператором. На крекинге вырабатывали несколько видов нефтепродукта.

– Нашей задачей было из определенного количества мазута получить продукцию. Количество рассчитывали технологи. А в наши обязанности входило чистить металлическими щетками реторды на печах. Вы бы нас видели тогда: все в саже, черные, как черти, только зубы блестят!

Участвовала она и в строительстве риформинга. Прибывали вагоны с кирпичами, и все, кто был свободен, разгружали их и складывали по маркировке. А когда построили установку, ее перевели на участок парка сжиженных газов.
Будучи на газовом участке, она и вышла на пенсию. Но дома, конечно же не усидела: работала и в заводской столовой, и в поликлинике на Грознефти, и в ремцехе уборщицей. Главное – быть рядом со своим предприятием, считает она. В 90-х Валентина Андреевна активно работала в заводском Совете ветеранов, а сейчас ходит на репетиции народного хора «Зоренька», ездит с коллективом по краю с концертами, выступает на городских праздниках. А если на заводе организуют какие-нибудь встречи, экскурсии, вечера – Валентина Андреевна с удовольствием пообщается с коллегами. Вот и на этой неделе, в канун Международного Дня пожилого человека завод подарил им праздник – праздничный вечер в кафе «Диета».

«Туапсинский десант» из нефтяного Грозного

– Туапсе? А где такой город? – именно такой вопрос задала Саша Антипова, когда в нефтяном техникуме они начали изучать географию нефтепроводов. Уроженка дальнего горного села Азербайджана, она после войны приехала в Грозный учиться. Ей рассказали, что в Туапсе был построен первый советский нефтепровод и нефтеперерабатывающий завод. «Если будешь хорошо учиться, – сказали преподаватели, – тебе выпадет удача работать на Туапсинском НПЗ!» И она старалась! И вместе с подругами, а их, было пять человек, прибыла работать на Туапсинский завод. Было это в 1956 году.

– В городе уже ничего не напоминало о войне, – рассказывает Александра Николаевна Радченко (Антипова). – Мне он показался уютным и почему-то очень молодым. Наверное, потому, что везде, практически на каждом углу кипела стройка.

На заводе их встретили тепло. Начальник лаборатории Элиза Павловна Воронина уже ждала пополнение, распределила девчат к опытным лаборанткам. Первые дни новенькие смотрели и запоминали основные принципы работы, а к концу второй недели уже работали самостоятельно. Очень скоро старательную Сашу повысили:она стала старшим лаборантом, а еще через четыре годы – химиком.

– Мне очень нравилось работать в лаборатории, – рассказывает Александра Николаевна Радченко. – Именно сюда поступает вся информация.

(Александра Радченко (в центре) всегда была с коллективом в гуще всех событий)

Рос завод — росла и лаборатория. С вводом установки риформинга появился газовый отдел, затем санитарный. Каждые пять лет завод направлял специалистов из лаборатории на повышение квалификации: отрасль нефтепереработки развивалась стремительно, и отставать было нельзя.
Сейчас, оглядываясь на прожитую жизнь, Александра Николаевна говорит, что ей действительно повезло, что когда-то судьба выбрала ее в числе лучших выпускниц грозненского техникума.

– Всем, что у меня есть, я обязана заводу, – говорит она. – Сразу, как я приехала, дали жилье. Сначала комнату в новом доме, потом, когда я вышла замуж – двухкомнатную квартиру. Да, мы жили с соседями, но все же это были целых две комнаты! Даже своих родных в далеком селе я смогла повидать благодаря заводу. Представляете, однажды меня послали учиться в Баку! Я повстречалась со всеми родными, которых оставила много лет назад. Но жизни без Туапсе и без завода уже не мыслила.