Рейтинг самых ценных экспонатов Государственного исторического музея про просьбе журналистов составили его сотрудники. На втором месте – дольмен из Агуй-Шапсуга, который привезли в Москву осенью 2009 года. А журналисты «Туапсинских вестей» съездили в музей, чтобы повидаться с «земляком» и встретиться с учеными, чтобы они рассказали, как это было…
Дольмен «Колихо» – под таким именем теперь его знает весь мир. Назвали его в честь реки – притока Агоя, которая много веков назад поглотила его, сохранив для нас, а потом, обрушив берег, неожиданно открыла снова. В московском Государственном историческом музее, что на Красной площади, наш дольмен и искать не надо. Зал на первом этаже, почти сразу в начале экспозиции. Проходите каменный век, неолит – и вот он, в центре «бронзового» зала, главный экспонат. Ровесник пирамиды Хеопса. Посетители замирают перед ним. Замерли и мы. Даже для нас, туапсинцев, он выглядит несколько необычным. Мы привыкли к дольменам, поросшим мхом, с вековыми отложениями на боках, нередко с надписями неразумных современников. Здесь он вымытый, вычищенный. Рафинированный – как сказал кто-то из посетителей. Пусть будет так. Зато – сохранившийся. А ведь могло быть совсем все иначе…
– Ученые считают большим везением, что много веков назад его накрыло трехметровым оползнем, возможно, от дольмена уже бы остался остов, – сказала «Туапсинским вестям» заведующая археологическим отделом ГИМ, доктор исторических наук Наталья Шишлина.
А тогда, в 2007-м году, когда местные жители с удивлением обнаружили «новый» дольмен, посмотреть на него приходили многие. Почти вся молодежь аула Агуй-Шапсуга побывала возле, школьники – как всегда под предводительством Сафера Аллало, туристы и краеведы из Туапсе.
– Но никому и в голову не могло придти, что еще один дольмен, а в округе их десятки, станет таким знаменитым, – рассказывает учитель местной школы Сафер Аллало. – Мы знаем много дольменов, среди есть и разрушенные, и сохранившиеся. Поэтому и этот мы восприняли, как часть природы.
Но ученые восприняли обнаруженный дольмен, как подарок судьбы. Надо же! Тем летом в окрестностях Туапсе работала петербургская археологическая экспедиция, и местный житель Дамир Мафагел рассказал археологам, что река вымыла дольмен.
– Стоит ли говорить, – вспоминал руководитель экспедиции, кандидат исторических наук, сотрудник музея истории материальной культуры Российской академии наук Виктор Трифонов, – что новость взволновала всех, мы просто рванули к памятнику – ведь не потревоженный грабителями дольмен – мечта многих археологов.
Позже Трифонов не раз вспоминал, как спасали знаменитый дольмен. (Он посвятил этой истории подробный пост в фейсбуке) Но сначала надо было узнать, что внутри. Но была уже осень. Экспедиция заканчивала свою работу, и начинать раскопки было невозможно. Как говорили ученые, «скрепя сердце», они отложили изучения дольмена на год. «Оставалось уповать на то, что с ним за этот год ничего не случится» Надо отдать должное и местным жителям – никому и в голову не пришло вскрыть дольмен. Сами местные даже охраняли его – регулярно проверяли, нет ли там кладоискателей.
А найти, как выяснилось, можно было много чего!
Через год, жарким июлем археологи прибыли в Агуй-Шапсуг. В состав экспедиции входили археологи Института истории материальной культуры Российской академии наук, Санкт-Петербургского Университета и Эрмитажа. Ударной рабочей силой были студенты исторического факультета СПбГУ.
Они заложили в береговом обрыве над дольменом раскоп общей площадью 100 квадратных метров и, постепенно опускаясь, начали добираться до камеры. Спасибо неутомимому помощнику и другу экспедиции Дамиру Мафагелу, он ускорил работы – приехал вместе с бульдозеристом и немного отвел русло реки в сторону. Вода ушла, обнажив мегалит, залитый илом и песком.
Через две недели расчистки показалась задняя стена и первые останки. Дальше – больше. Дольмен оказался доверху заполнен костями и черепами, тесно уложенными в тесном пространстве. Впервые за долгие годы исследований ученым представился случай детально изучить особенности погребального обряда в дольменах, понять связь между обрядом и дольменной архитектурой.
– Причастность к открытию обострила чувство профессиональной ответственности у всех без исключения сотрудников экспедиции, – рассказывал Виктор Трифонов. – Каждый отдавал себе отчет: все, что мы проглядим и не зафиксируем – будет утрачено навсегда.
А потом они обнаружили тот самый сакральный диск. До сих пор никто не может понять – что это такое. В центре каменного диска диаметром 27 см нанесено несколько символов, полное значение которых пока остается неясным.
По воспоминаниям участников экспедиции, река не хотела отдавать дольмен.
– В день, назначенный для вывоза плит, грянул ливень – один из тех, которые у нас приводят к наводнению, — рассказывает Дамир Мафагел. – Именно в этих условиях, под шквальным ветром, дождем ученые и местные жители, закрепляли плиты и грузили автокраном, чтобы вывезти хотя бы из реки. Когда осталась самая массивная напольная плита, ударил град, вода поднялась, полностью затопив место, где стоял дольмен. Надо было спасать технику. Работы прекратились.
Плиты вывезли во двор к Дамиру Мафагелу, а за последней плитой было решено вернуться снова через год.
Вот так, не сразу дольмен появился в «бронзовом» зале. Всю зиму ученые нескольких музеев и институтов разрабатывали и готовили «план эвакуации». Все понимали, что если оставить все, как есть, дольмен можно и потерять. Впрочем, местные жители, особенно старейшины, до сих пор жалеют, что дольмен вывезли.
В сентябре 2009 года в Агуй-Шапсуг уже приехали ученые из Государственного исторического музея, которые были готовы не просто взять на хранение плиты, но и реконструировать дольмен, установить его главным эксклюзивным экспонатом в зале эпохи бронзы. Заведующая археологическим отделом ГИМ, доктор исторических наук Наталья Шишлина тоже приехала в аул. Удивительная женщина, фанат своего дела, неутомимый археолог, постоянно мотающаяся по экспедициям и при этом ведущая научную работу в музее, по ее словам, не смогла оставаться в Москве в то время, как решалась судьба Колихо. Операторы музея фиксировали каждый кадр погрузки плит. Как и потом – каждое мгновение его реконструкции в зале древнего музея.
– Это наверное не случайно, – говорит Наталья Шишлина, – что находка и извлечение дольмена в Агуй-Шапсуге совпале с серьезной реконструкцией зала бронзового века музея. Все встало на свои места: дольмен привезли, и это как бы была логическая завершающая точка. Зал был не только реконструирован, но приобрел совершенно новое «звучание» с таких артефактом.
Раскопки дольмена «Колихо» завершились беспрецедентной операцией по транспортировке многотонного дольмена в Москву, на Красную площадь, Государственный исторический музей где 9 февраля 2012 года он был выставлен на всеобщее обозрение в обновлённой экспозиции древних культур эпохи бронзы. На открытие пригласили и жителей Агуй-Шапсуга.
– Как член Европейской ассоциации археологов я объездила много музеев Европы, – говорит Наталья Шишлина, – уверенно могу утверждать, что у наших людей и у европейцев различное отношение к музейным реликвиям. Там, к примеру, нет очередей в картинные галереи, но выстраиваются очереди, если ученые демонстрируют найденный артефакт. Европейская публика просто фанатеет от археологии. Нашему зрителю надо показывать артефакты через какие-то легенды, мифы, тогда ему интересно. Дольмен «Колихо» с его историей возрождения через несколько тысячелетий и стал такой историей для наших посетителей. Когда мы построили этот дольмен в зале, он стал образом бронзового века, нашим посланием зрителю. Конечно, он больше всего приковывает внимание.
Виктор Трифонов связывает дольмены с погребальными ритуалами, Наталия Шишлина считает, что «происхождение кавказских дольменов пока покрыто завесой тайн». Поэтому и на табличке перед нашим дольменом весьма корректная надпись: «Приблизительно между 1800 и 1300 годами до нашей эры в этом дольмене было погребено более 70-ти людей» . А чем он был для людей за тысячелетие до этого – все—таки не известно. Более четырех тысячелетий он не открывает своей тайны…
Увидеть дольмен из Агой-Шапсуга просто. Музей на Красной площади открыт всегда.
