В дождливом и пасмурном Туапсе на этой неделе случилось чудо. Жаль, его мало кто заметил… Редкие прохожие, спешащие под дождем мимо Туапсинской школы искусств, вдруг замирали и останавливались, услышав божественный голос – и не могли понять, откуда он прорывается в наш суматошный мир?

А надо-то было просто идти на голос – в школу искусств, спуститься вниз к малому залу. Здесь шел отчетный концерт преподавателя школы по вокалу, в прошлом – оперной певицы, солистки Арзамасского оперного театра Светланы Сутыгиной.
Этот концерт, который она традиционно дает в школе раз в год, на этот раз был посвящен 175-летию Петра Ильича Чайковского. Светлана Сутыгина пела его романсы – столь удивительные, сколь и ее голос, и судьба самого композитора…

Променял ремесло на дудку!

…Когда Пётр Ильич покинул выгодное, такое тёплое место в Министерстве юстиции, все его родственники были несколько ошарашены и досадно удивлены. Благодаря дневникам Чайковского, до нас дошли слова его дяди, которыми после поступления в консерваторию он отругал племянника: «Петя, Петя, какой позор! Променял юриспруденцию на дудку!» А он был будущим профессором в консерватории…

Чайковский по праву считается одним из самых великих композиторов мира. Он автор 80 сочинений, среди которых 10 опер и 3 балета. Его знаменитые концерты, талантливые произведения для фортепиано, симфонии, сюиты, программная симфоническая музыка, балеты…

– Чайковский в русской музыке – как Пушкин в поэзии, – говорит Светлана Сутыгина. – И не случайно пророчески маленького Петю, обожающего с трех лет поэзию, музыку, писавшего стихи и музыкальные миниатюры с 5-7 лет, домашние ласково называли «наш Пушкин». А как известно, родители своей любовью или нелюбовью программируют дальнейшую жизнь ребенка. Он и стал Пушкиным – только в музыке.

По словам исполнительницы, петь романсы Чайковского – и удовольствие, и сложность. Они музыкально очень непросты, но интересны.

Жемчужина меццо-сопрано

– Я всегда любила разучивать его романсы, еще со времен консерватории, – говорит Светлана Сутыгина. – И в концерты обязательно вставляла их. Но вот так целую программу сделать – это впервые. Исключительно, чтобы отметить юбилей композитора. И чтобы дети еще раз прислушались к его музыке.

После музыкального Краснодарского училища туапсинка Светлана Сутыгина попала в Горьковскую консерваторию. Учил талантливую девушку профессор Евгений Григорьевич Крестинский – педагог уникальный, потомственный, настоящий интеллигент, музыкант в четвертом поколении. Он в те годы был человеком-легендой в Горьком. И Светлана стала оперной певицей. Занимаясь теперь со своими юными вокалистами, она старается передать им свою любовь к пению.

– Настоящее профессиональное обучение вокалу – это работа и связок, и ума, и всего тела, и души. Надо знать физиологию, уметь правильно дышать. И чтобы «выдавать», как надо, звук – виртуозно владеть голосовым аппаратом. А еще много знать, много читать. Ведь истинный оперный певец – артист вдвойне. На сцене актер играет роль, а мы – и играем роль, и поем сложные партии. И чтобы получилось все по-настоящему, ты не просто должен быть в образе Кармен. А на два-три часа – стать ею!

А она была и жгучей страстной Кармен, и нежной Любашей («Царская невеста»), и несчастной Аручентой («Трубадур»). 14 лет пела в Арзамасском оперном театре! После закрытия театра в трудные годы смутного времени жемчужина театра, меццо-сопрано Светлана Сутыгина пришла в школу искусств обучать этому волшебству детей.
А сама поет раз в год на отчетных концертах.

Эх, если бы этот концерт прошел в Городском дворце культуры! Но и в небольшом актовом зале школы искусств было много зрителей. Пришли ученики, их родители, бабушки, дедушки.

– Я уже три года занимаюсь у Светланы Владимировны, – рассказывает Наира Текнеджян, ученица гимназии № 1, – и никогда не упускаю случая послушать, как она поет сама. Это что-то потрясающее. К сожалению, такие концерты редки – раз в год, но я их всегда жду… А тут еще столько узнала нового о композиторе, о его романсах…

История одного романса

…Первый свой романс 16-летний Чайковский написал на смерть матери, которую боготворил. И с тех пор романсы стали для него чем-то вроде дневников, в которых он изливал свою душу. Поэтому они полны страсти, муки, переживаний, отчаяния и любви. Он их писал на протяжении всей своей жизни — это были отклики на те или иные события. А их у него было…

После наивных детских попыток первые серьезные работы появились после большой и, наверное, единственной любви к женщине. Молодой Чайковский был тогда начинающим композитором, правда, увертюра-фантазия к «Ромео и Джульетте» им уже была написана. Но в глазах итальянской певицы, приехавшей с труппой в Москву, он был одним из робких мальчиков, одним из поклонников ее голоса. Современники утверждают, что Арто Дезире была некрасива, но ее артистизм, преображение на сцене и тот самый голос, из-за которого все сходили с ума, сделали свое дело. Чайковский пишет отцу, что собирается жениться. А ему говорят: «Ты будешь всего-навсего мужем знаменитости». Да и сама «знаменитость на час» проглядела будущую всемирную знаменитость. Не поверила в духовную твердость внешне мягкого и застенчивого молодого человека. Даже не сказав ему ничего, выщла замуж за итальянца.

Чайковский был потрясен.
Для нас же здесь начинается необычная история восемнадцати романсов, которые называются «Опус №6» — история, достойная удивления и преклонения.

«Когда в 1869 году, – вспоминает современник, – Арто в первый раз выступила на сцене Большого театра, мне пришлось сидеть в партере рядом с Чайковским, волновавшимся очень сильно. При появлении артистки на сцене он закрылся биноклем и не отнимал его от глаз до конца действия. Но едва ли много мог видеть, потому что у него самого из-под бинокля катились слезы, которых он как будто не замечал».

А потом Чайковский написал шесть романсов. Каждый из этих шести романсов он посвятил ближайшим друзьям. Но сделал это, желая скрыть пережитые личные чувства.

Романсы вскоре были изданы. Певица получила его музыкальное послание, но ее они не вдохновили. Следующая встреча Чайковского и Арто произошла через семь лет. Она снова приехала с труппой в Большой театр. Но, как утверждают современники, она быстро состарилась и утратила голос. А Чайковский уже стал весьма известным. Вот как они описывают встречу: «Дверь директорской отворилась, вышла дама, которую я не узнал сперва, а Чайковский вдруг вскочил с места и весь побледнел; дама, в свою очередь, слегка вскрикнула и так смутилась, что стала искать выхода в глухой стене, увидевши, наконец, дверь, быстро ушла в переднюю. Чайковский с минуту простоял молча, потом сказал: «И я думал, что влюблен в нее».

Арто вскоре покинула Россию, как выяснилось, навсегда. А Петр Ильич совершил свою отчаянную попытку жениться без любви, за что ему пришлось расплачиваться до конца своей жизни…

У Светланы Сутыгиной есть своя история, связанная с романсами Чайковского. На концерте она с особым упоением исполняла романс «Примирение». Исполнение его она всегда посвящает своему учителю Евгению Григорьевичу Крестинскому.

– Он был музыкант от Бога и педагог от Бога, – говорит Светлана Сутыгина, – он даже умирал с музыкой на устах: в полубессознательном состоянии, почти в бреду, на последних минутах жизни пел романс «Примирение». С тех пор я всегда исполняю его на концертах…

О, засни, мое сердце, глубоко!
Не буди: не пробудишь,
что было,
Не зови, что умчалось далёко,
Не люби, что ты прежде
любило…
Пусть надеждой
и лживой мечтой
Не смутится твой сон
и покой.
И старайся не помнить
зимой,
Как срывало ты розы весной!

А Чайковский, говорят, умер от холеры, выпив стакан некипяченой воды. В то время болезнь эта в очередной раз свирепствовала в России. Но если человек умирал от холеры, весь его дом подвергался соответствующей обработке, на похороны допускались только избранные, но с обязательным соблюдением всех мер предосторожности: хоронили в закрытом гробу. С Чайковским такого не случилось, и это удивляло многих его биографов: дом не был подвергнут необходимой обработке, а людей, пришедших попрощаться с великим композитором, было огромное количество. И тело было открыто для доступа: каждый мог подойти и попрощаться с покойным, поцеловав его в лоб, что многие и делали.

И это не единственная загадка жизни композитора.

Но не будем их отгадывать. Послушаем лучше его музыку. И спасибо Туапсинской школе искусств, Светлане Сутыгиной, концертмейстеру Елене Нерченко, искусствоведу Елизавете Высочиной за то, что они подарили нам это чудо…