В Восточной Пруссии побывал наш земляк, военный историк Владимир Бойко. И даже повидался с Великим князем Михаилом Александровичем Романовым.

Именно там, в Калининградской области, которая 100 лет назад была Восточной Пруссией, прошли главные мероприятия, отметившие 100-летие начала Первой мировой войны. В поход «Дорогами мужества и стойкости 1914-2014 гг.» прошла молодежь России, а также генералы и офицеры из Общероссийской организации ветеранов войны и военной службы под руководством генерала армии В.Ф.Ермакова.. Делегация посетила места боев Первой мировой, открыла памятные доски и памятник и даже попала на поле боя – участники военно-исторических обществ из шести стран реконструировали знаменитое Гумбинненское сражение, в котором русская армия разгромила немцев 20 августа 1914 года. Был там и наш земляк, подполковник в отставке, военный историк Владимир Бойко.

– Владимир Александрович! Расскажите вначале, почему вы поехали именно в эти города?
– Потому что там разворачивались первые радостные и первые трагические события для русской армии. Гумбинненское сражение, в котором русская армия дала бой немцам и повергла их в бегство под городом Гумбинненом. Сейчас это город Гусев. Там прошла историческая реконструкция сражения и последующего парада. Приезжали гости, был даже министр культуры Владимир Мединский. В другом городе Лабнау, теперь — Полеск, мы открывали памятную доску на месте гибели 209 пехотного Богородского полка, сформированного в Московской губернии. Он почти полностью погиб под Лабиау. В городе Инстербурге (ныне Черняховск), в здании мужской гимназии был большой госпиталь, лечили наших солдат. Сейчас там снова школа. И здесь мы установили памятную доску сестрам милосердия.

– Понятно, что весь поход – это незабываемые впечатления, но что запомнилось, что потрясло больше всего?

– Три момента. Первый – когда мы вышли в Балтийское море на боевом корабле возложить венок погибшим. Нам предоставили настоящий боевой корабль, и находиться на нем было потрясающе. Мощь русского оружия, такая стальная махина… Мы вышли далеко в открытое море. Знаете, наше, Черное море, такое красивое, разноцветное – и голубое, и зеленое, и бирюзовое. А на Балтийском море один цвет – свинцовый. Волны, ветер. Все это усиливало впечатление. И когда под звуки горна, а потом ружейного салюта при всей команде на палубе, мы опускали венок на воду, мурашки по коже бегали.

Второй момент – открытие памятника «Штыковая атака». Сам по себе русский солдат со штыком наперевес в порыве умереть или победить – впечатляет. Но меня потрясло другое. Накануне, еще в Туапсе, мы, члены общества литераторов, посвятили вечер творчеству Анны Ахматовой и ее мужа, героя Первой мировой войны Николая Гумилева. Ваш покорный слуга делал доклад о творчестве и участии в войне Гумилева. Я читал его потрясающее стихотворение «Наступление». Каково же было мое удивление, когда во время торжественного открытия памятника «Штыковая атака» на его пьедестале я увидел выбитые в камне те же строки Гумилева:

«И так сладко рядить победу, словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу отступающего врага».

Скульптор Владимир Суровцев уловил очень четко ту высокую ноту, которая звучит, когда мы вспоминаем это время.

И, наконец, третий момент. Уже после всех торжеств мы гуляли по центру города Гусева (Гумбиннена) и остановились на старинной площади напротив немецкого домика. И я рассказал и гостям, и самим горожанам, а с нами был и глава города, историю, которую они не знали. Ровно сто лет назад, в разгар войны на этой самой площади приземлился русский аэроплан. Два наших летчика – штабс-ротмистр Юрков и унтер-офицер Шульц (этнический немец) проводили авиаразведку перед наступлением, заблудились на местности, увидели населенный пункт, подумали, что это наш, а сели прямо в сердце врага на площади города, который еще предстояло взять! Но не растерялись. Знаков отличия не было – только кожаные куртки, шлемы и перчатки. А Шульц превосходно знал немецкий, и они выдали себя за немецких летчиков. Местный владелец лавки их накормил, дал с собой корзинку провизии, да еще позвал двух дюжих молодцов раскрутить пропеллер – тогда аэроплан взлетал после ручного завода.

И это не байка. Юрков сбил на войне шесть аэропланов. Позже служил в Гатчине, после революции с белой армией ушел за границу. Когда я это рассказал главе города, тот был потрясен. Ведь мы стояли на той же площади, где проходил этот удивительный случай.

– Наверное, еще более удивителен тот факт, что прошло 100 лет, а мы помним их. Их фамилии, судьбы. Наверное, они сами бы очень удивились, если б им сказали об этом тогда, 100 лет назад.

– Думаю, они бы удивились тому, что случилось со страной… А вы знаете, убитые в том сражении немецкие и русские солдаты покоятся в Гусеве практически на одном кладбище. Я был там: с одной стороны – немецкие могилы, с другой – русские. Но они – вместе, вот что удивительно. Вообще, не зря Первую мировую называют забытой войной. И чем больше узнаем, тем больше удивляемся.

Мы открывали памятную доску командующему 1-ой армией Павлу Ренненкампфу. Именно он выиграл это Гумбинненское сражение, про которое Уинстон Черчилль сказал, что оно показало всем мощь России. Он был в то время одним из самых почитаемых и знаменитых генералов. А вед было две армии: одна – под командованием Ренненкампфа, другая – генерала Александра Самсонова. Самсонову досталось больше, его окружили и фактически разгромили. И он застрелился. Офицеры похоронили его в лесу. И вот в 1915 году вдова Самсонова обратилась к немецкому командованию с просьбой поехать в Пруссию (фактически – театр военных действий!), чтобы найти тело мужа. И ей дают разрешение, помогают найти могилу Самсонова и переправить тело в Россию. А ведь он был врагом для них…

– Скажите, вот мы возвращаемся к тем временам с таким трагическим надрывом! А для немцев эта война – такая же боль и память?

– Конечно. Они выделяют большие деньги на содержание захоронений Первой мировой. Я видел несколько немецких кладбищ – они отреставрированы, могилы с табличками, именами солдат, погибших в 1914, 15, 16 годах. Мы как-то подзабыли эту войну и сейчас возвращаемся к ней, поэтому такое особенное чувство. А они не забывали никогда. Кстати, на этих мероприятиях были и иностранцы. Я познакомился с польским полковником. Еще в Красной Армии воевал, потом в войске Людовом. Ему за 90 лет. Он специально приехал на торжества!

– А что за реконструкция парада? Сражение – еще понятно, а парад?

– А парад русских войск состоялся в Восточной Пруссии 23 августа – сразу после разгрома неприятеля. Сам Великий князь Михаил Романов прибыл принимать. И, что удивительно, ровно через 100 лет парад состоялся снова! Тоже 23 августа! В том же месте! Правда, это была очень точная реконструкция — с принимающим парад Великим князем Михаилом Александровичем, с командующим армией-победительницей Павлом Ренненкампфом, кавалерией, бронеавтомобилями. Совпадения мистические. Словно машина времени нас вернула в те времена…

Трагическая судьба генерала Александра Самсонова, командующего 2-й армией – одна из самых драматических страниц Первой мировой войны. Вдове с 14-летним сыном и 12-летней дочерью была выделена пенсия в размере 10 645 рублей в год. Екатерина Александровна Самсонова отыскала место захоронения мужа. Она опознала его по медальону, в котором он хранил крохотные фотографии ее самой и детей. Она перевезла его останки в Россию, в свою родную деревню Акимовку, где впервые они встретились.
Судьба Павла Ренненкампфа тоже трагична. После Октябрьской революции он под чужим именем жил в Таганроге. Но тяжело больного старого генерала все-таки опознали, арестовали и расстреляли.