Кукла – это всегда не просто, и игрушка для детей – лишь одно из ее многих предназначений. С незапамятных времен была она рядом с человеком, как подобие его, как воплощение его грез, как хранитель памяти. И всегда человеку этого было мало, всегда он стремился оживить куклу, наделить ее душой. Много легенд и сказок сохранилось об этом у разных народов. А дыма без огня, как говорится, не бывает.

В профессиональных кругах Швайликова-Цебойти в особом представлении не нуждается. Куклы ее знамениты практически на весь мир, и привычка каждое время года встречать новой картиной – тоже известна. Весной Аллана рисует цветы, осенью – гранаты, хурму. А еще она любит рисовать море, любит все, что связано с морем. И не мудрено! Родилась и выросла Аллана в Туапсе, здесь училась в художественной школе (с какой теплотой говорит она о своем педагоге, художнике Александре Петровиче Крамнике!), здесь, спустя годы создает своих кукол и пишет картины. А море… Море хорошо видно из окон ее дома.

– У меня особая страсть – русалки, – рассказывает Аллана. – Я верю, что эта «раса» жила не только в мифах, возможно, сохранилась она и до наших дней. Одна из моих любимых работ – Ундина.

Вот она, гордо возлежит: ее голова напоминает приоткрывшуюся раковину, черты лица привлекают своей столь похожей на человеческую и столь чуждой людям красотой. Эта кукла собрана из 112 деталей, можно только представить, сколь трудна и кропотлива была работа над ней.

– Я ее даже помещала в бассейн с морской водой, – улыбается Аллана. – И мне кажется, что ей это очень понравилось.

Кукольный Оскар Аллана получила в этом году в номинации «Кукла в единственном экземпляре». А на международном салоне кукол на Тишинке была отмечена наградой ее кукла «Оторваться от земли» Мария-Антуанетта. С этой дамой тоже целая история. Когда кукла была почти готова, Аллану отвлекло что-то, а когда вновь вернулась к кукле, то увидела… алую полоску вокруг шеи! Потом-то вспомнилось, что накануне порезала палец, и, возможно, кровь капнула во время работы. Но совпадение казалось почти мистическим – Мария-Антуанетта, королева Франции, супруга Людовика Пятнадцатого, была обезглавлена на эшафоте.

– А почему главный конкурс мастеров кукол зовется Пандорой? – этот вопрос все не дает мне покоя.

– Помните миф о женщине, которая открыла запретный ящик из любопытства? Много бед натворила она этим – вылетели в мир разные болезни… Но, с другой стороны, это подстегнуло людей к открытиям лекарств, – улыбается Аллана. – Наверное, те, кто делает кукол, тоже открывают свой запретный ящик.

Если честно, то лично у меня Пандора ассоциируется скорее с известным ювелирным брендом. И, сопоставив некоторые детали нашей встречи, мне показалось, что и эта версия имеет право на существование. Дед Алланы, Аким Григорьевич был ювелиром (внучка с гордостью рассказывает, как ее дедушка в Великую Отечественную вывел свой отряд из окружения, как награду за это ему вручал сам Калинин!). Да и она сама в девяностые годы делала ювелирные украшения, которые были нарасхват у югославов. А разве не сродни ювелирному ее искусство изготовления кукол? На одну куклу уходит минимум полгода! Но даже не длительность процесса, а хрупкость его вызывает настоящее удивление и почтение. Фарфор, а именно с ним работает Швайликова-Цебойти, материал капризный. Сначала делаются формы-слепки из гипса, которые сушатся 2-3 недели. Затем в них вливается шликер (смесь будущего фарфора), затем… Впрочем, зрителю вовсе не обязательно знать, что творится в закулисье. Мы видим уже готовое чудо, не знаем и, наверное, не должны знать, в каких пропорциях легло в него любви, пота, слез. Скажем, что фарфор, чтобы стать совершенным, проходит и огонь, и воду – сначала несколько обжигов, а потом вода, чтобы сразу «всплыли» возможные дефекты.

В удивительном мире кукол у каждого творения – свое предназначение, нет ничего случайного. Здесь парит воплотившаяся в крылатого кота душа прежнего домашнего любимца (кошки вообще очень гармонично вписываются не только в интерьер дома и быта Алланы, но и в сюжеты ее картин). Оживают детские воспоминания в композиционном ансамбле кукол «Новогодняя елка 1961 года», а рядом безмятежно дремлет «Спящая девушка» Николая Сомова. И Воин Птаха, прекрасная кукла (да какая же это кукла!), которая как бы стоит на страже мира, любви и вдохновения, царящих в этом доме. Основанием меча Воина служит человеческое сердце, ведь именно от сердца идут поступки человека – добрые и злые. Спина Воина испещрена шумерскими письменами, которые до конца так и не переведены (а сила их настолько велика, что при обжиге по ним прошла трещина!). У воина две маски, символизирующие войну и мир. Причем маска мира – без одного глаза, его потерял Воин в бою – да разве жаль отдать глаз ради мира, ради мудрости, ради гармонии? Говоря о войне и мире, Аллана вспоминает Оскара Уайльда: «– Какая прекрасная сегодня луна! – Да, но если бы вы видели ее до войны…» И мы переводим взгляд с Воина на чудесную луну, серебряно улыбающуюся с картины из окна...

Аллана может работать часами без перерыва, и не только потому, что в работе с фарфором недопустима потеря времени, ее захватывает сам процесс, захватывают новые сюжетные линии. Вот сейчас она начала работу над монгольскими воинами, Азия увлекает ее не меньше, чем Древний Египет. Готовится к выставке в Перми (мы же помним, что куклы должны путешествовать). И пишет замечательные картины – топазовая хурма, рубиновые яблоки граната. А куклы…

– Куклы всегда рядом со мной, – говорит Аллана Швайликова-Цебойти. – Некоторые даже достались по наследству – вот этому пупсу более века. А вот – моя первая кукла, барышня из девятнадцатого века…

Кукол, а тем более авторских, можно рассматривать часами. У каждой – своя история, своя тайна. Все как у людей. Даже – Оскар.