Наверху, возле столетних кипарисов - ровесников монастыря, священник облачился в троицкие праздничные зеленые ризы, расставил на столе просфоры, приготовил чашу, крест, кадило, зажег ладанку и прямо на останках монастыря начал службу.
Вместе с Любовью Мезенцевой, добровольной «смотрительницей» этого места, мы поднимаемся по крутой тропинке. То и дело встречаются оставшиеся в земле плиты:
– Дорога была широкая, – поясняет Любовь Мезенцева, – по ней можно было проехать на телеге. Потом отсюда и плиты выкорчевали. А я смолоду ходила сюда по грибы, и тогда еще всюду были ямы. Никак не успокаивались люди и все искали монастырское золото. Говорят, матушка и монахини закопали его глубоко в земле, вот и не дает оно покоя нечестивцам.
Постояли мы и возле уцелевшей могилы одной из монахинь. Впрочем, и ее не пожалели.
– Разрыли, увидели кости – и никакого золота. Двадцать три года назад, когда благочинный отец Петр прибыл к нам на службу, он первым делом поднялся на эту гору и поставил деревянный крест на этой могиле.
Лишь камни и битый кирпич
Сто лет прошло, но можно представить размеры строений. И даже найти кое-где кирпич,хочется думать, еще тот, изготовленный монахинями.
|
Столетние кипарисы
Деревья посадили монахини во время стройки. Кипарисы, немые свидетели возведения и разрушения обители. Доживут ли они до возрождения монастыря?
|