Туапсинцы привыкли жить единой дружной семьей – дети разных народов, представители более 70-ти национальностей. Взаимное уважение, интерес друг к другу, читать дальше
Туапсинцы привыкли жить единой дружной семьей – дети разных народов, представители более 70-ти национальностей. Взаимное уважение, интерес друг к другу, а главное, любовь, не знающая рода и племени, выковывала особую нашу национальность –туапсинскую. Наш новый проект – о … нас!
Шапсуги – одно из древнейших двенадцати адыгских племен, жившее в наших местах. И хотя у наших шапсугов в паспортах было написано, что они адыгейцы – они-то каждый знают свою родословную до восьмого колена…
Халид Пченашев сегодня, как всегда, встал очень рано. В четвертом часу утра он уже на ногах. Он привык затемно приходить в коровник, ощущать волнующее теплое дыхание коров и телят (они уже ждут его). В свои семьдесят с «хвостиком» он по-прежнему легко и с радостью делает всю ту работу, которая вот уже более пятидесяти лет наполняет смыслом его жизнь – кормит, доит, убирает. В его хозяйстве еще и небольшое стадо коз. И несколько пчелиных семей. И когда большой дом начинает просыпаться, он уже возвращается со своей «первой смены». А эстафету подхватывает жена Даханев, с которой они уже вместе пятьдесят два года, и невестки. Печь уже весело гудит, и варится мамалыга — обязательное ежедневное чудо шапсугской семьи из Малого Псеушхо.
А сегодня — праздник! Сын младшего сына, внук Рашид возвращается из армии. И вся большая семья, и молодая невестка, недавно принятая с любовью в семью Ульвие, ждут не дождутся того часа, когда их Рашид распахнет калитку.
Редко, по большим праздникам теперь, удается собрать всех вместе — четверо детей, невестки, зятья, четырнадцать внуков и пять правнуков. Конечно, почетным гостем станет старший брат Халида – Хамзет – единственный оставшийся брат. О, им есть что вспомнить и рассказать Рашиду. Хамзет служил в Челябинской области на том самом «Маяке» – атомном заводе, как раз спустя некоторое время после взрыва. Сам Халид прошел школу в танковых войсках. «А сейчас год — разве это служба?» — улыбается он.
А Даханев, пока невестки будут накрывать стол и обихаживать гостей, будет счастливо улыбаться… Ей тоже есть что вспомнить. Может, когда-нибудь она расскажет молоденькой Ульвие, как увидел ее, пятнадцатилетнюю, на свадьбе друга в чужом ауле Халид, как уговорил бежать, как увез в свой дом в Малое Псеушхо. И Ульвие поймет, в кого ее Рашид такой горячий. Ведь он точно так же однажды увидев ее еще ученицей в школе, больше не отпускал от себя. А когда ей исполнилось восемнадцать – назвал невестой.И мало ему было ее обещания ждать его из армии. В одно из увольнений, приехал домой и уговорил ее сыграть мусульманскую свадьбу — сделать никях, то есть в мечети, при свидетелях поклясться перед Аллахом быть вместе всю жизнь. Уля – татарочка. Но смешанные браки для нас — обычное дело. Давно замечено, что в таких семьях рождаются красивые дети.
…На самом видном месте в их доме висит символ рода Пченашевых — начертание в виде двурогой козы. Такое было родовое клеймо, которому уже сотни лет.
– Мы живем здесь тысячи лет, – совершенно так просто говорит Халид. – Родители родились в ауле. Их родители жили в этих местах. И их предки тоже. Все занимались скотоводством. Наверное и у меня поэтому такая любовь к этому делу. Я хоть и работал на нефтезаводе, но радость получал только здесь. Это гены.
А вот дети и внуки уже выбирают свой путь в жизни. Они строители, водители, педагоги, медики, культурные работники, компьютерщики. И в родовое гнездо приезжают отдохнуть душой, зарядиться вековой энергией и мудростью старших, укрыться от невзгод и передохнуть от другой жизни.
Этот дом они купили много лет назад, когда были живы еще старшие два сына, и все перестроили, вернее, построили заново. И постоянно что-то доделывали, улучшали. Ведь хотелось, чтобы здесь всегда звенели детские голоса, тогда казалось, что никогда птенцы не упорхнут из гнезда. Но разве поспоришь с самой жизнью? Дети должны искать свой путь, и с этим надо смириться. Но, как и положено, младший сын обязательно должен жить с родителями. И семья Руслана сейчас рядом с ними. Сейчас самый маленький в доме – пятилетний Салим (младший брат Рашида), всеобщий любимец, баловень деда, радует его своими успехами. Скоро и его запишут в ансамбль «Созвездие», через который прошли почти все дети аула и, конечно, дети Пченашевых.
Как и положено, они знают имена своих предков до восьмого колена. Есть в роду и погибшие в войнах. И в той, кавказской. И в Великой Отечественной. Все мужчины рода служили в армии. Вот и Рашид исполнил свой долг. А пройдет еще немного времени, и новый житель аула Малое Псеушхо из рода Пченашевых заявит о себе миру крепким и требовательным криком, и вырастет на парном молоке и меде, собранном руками прадеда, и вберет в свою судьбу судьбы всех, кто был до него – и не прервется эта цепочка еще тысячу лет…
Мамалыга – дело мужское
В Большом Псеушхо в эти выходные собрались все, кто когда-то учился в аульской школе. Школы давно нет, потому что в ауле практически уже никто не живет, а вот память осталась. Как положено, на большом празднике, развели костры, поставили котлы, увы, зарезали бычка. И варили мамалыгу!
– Это дома, у плиты, мамалыгу может варить хозяйка, – рассказывает Руслан Шхалахов, – а у котла стоит только мужчина. И то одному очень тяжело – тут и умение должно быть, и сноровка.
Ой, а мамалыга «плюется»! Разбрасывает вокруг себя струи жидкой кукурузы!
– Зато не взрывается! – улыбается Руслан. О мамалыге он может рассказывать долго. В Большом и Малом Псеушхо — он признанный мастер. Его приглашают варить мамалыгу на праздники, на свадьбы, где нельзя ударить в грязь лицом перед гостями. Мамалыга – это главное блюдо на адыгейском столе. Варится она на воде из кукурузной крупы мелкого помола. Несмотря на обилие яств, адыгейцы относятся к ней весьма трепетно.
Первое – она не должна пригореть. Поэтому ее постоянно мешают. Кто-то из новичков, после того, как десять минут отстоял у котла, сказал: «Лучше б я на этом весле до Турции доплыл…»
Но Руслан привычный. Он знает, когда надо горящие поленья отодвинуть из-под котла, а когда, наоборот, угли раздуть, когда манку засыпать, чтобы «скрутить», сколько масла положить. У каждого свои секреты. Поэтому и говорят: крупа одна, а мамалыга разная.
Готовность проверяют просто: втыкают весло в середину котла, и если оно не падает, блюдо готово. «Был обычай, – рассказывает Руслан, – выравнивать гладенько поверхность готовой мамалыги прямо в котле. Говорили – вот какая гладкая и красивая у тебя будет жена. А у кого не получалось – говорили – рябая достанется…»
Сам Руслан, видно, хорошо старался: и жена у него красавица, и дети хорошие. И сам он не только мастер по мамалыге, но водитель прекрасный. Вежливый, доброжелательный, и ездит аккуратно — как мамалыгу варит…