Одним из крупнейших произведений крестьянской литературы назвали роман учителя из Туапсе, Николай Кочин написал «Девок» чисто «балуясь», для себя, на подоконнике в общежитии. Мы писали о том, каким удивительным образом пересеклись с Туапсе судьбы известного писателя Максима Горького и менее известного, но не менее талантливого Александра Дементьева. Александр Дементьев несколько лет работал учителем родного языка и обществоведения в туапсинской школе.

«Девки» — это роман о том, как постепенно выпрямляется забитая деревенская девушка, ощутившая себя полноправным членом общества, как начинает она тянуться к знаниям и культуре. Писатель показывает безжалостную к человеку, беспросветно дикую деревню, в которой ростки нового пробивают себе дорогу с огромным трудом.

В музее Обороны сохранились поистине уникальные фотографии, где Александр Григорьевич запечатлен со своими учениками, а также с коллегой по цеху, учителем литературы и близким другом Николаем Кочиным. Дожил до наших дней старый снимок, на котором молодые преподаватели Кочин и Дементьев изображены вдвоем. Бережно хранят сотрудники музея и написанный от руки список преподавательского состава, где числятся учитель родного языка и обществознания Александр Дементьев и учитель литературы Иван Кочин.

Они оба были уроженцами Нижегородской губернии. Но если Дементьев был из зажиточной семьи, так называемых кулаков, то Кочин родился в беднейшей крестьянской многодетной семье (11 мальчиков и одна девочка) в селе Гремячая Поляна.

«Рос, как крапива у забора, в ужасающей бедности, – вспоминал о первых годах жизни писатель. – Мое детство прошло в лишениях, в среде деревенских ребят, наиболее отчаянных и даровитых. Эта среда на всю жизнь определила мой характер и мироощущение». Тяжелое голодное детство не помешало смышленому мальчонке окончить сельскую школу, продолжить обучение в начальном училище в районном центре Дальнее Константиново. В 1920 году он поступил в Нижегородский пединститут. Туда же пришел учиться и его будущий коллега Александр Дементьев. Правда, Кочин обучался на филологическом факультете и даже выпускал рукописный журнал, а Дементьев был студентом общественно-экономического факультета.

В 1924 году Кочина направляют учительствовать в небольшой городок Павлово-на-Оке, а затем переводят в Туапсе. Какова же была его радость, когда здесь он встретил своего университетского товарища Сашку Дементьева!

Они жили в одном общежитии, живо интересовались литературой, вместе ходили на уроки, а в свободное время сидели на берегу моря, обсуждали опубликованные в солидных журналах статьи прогрессивных авторов. Дементьев по-доброму подтрунивал над другом, который, проверив тетради, поздними вечерами устраивался на подоконнике общей комнаты и, согнувшись в три погибели, «строчил» листок за листком…

Оказывается, ночами Кочин работал над своим первым романом «Девки», который впоследствии принесет ему всероссийскую славу. Идея «Девок» достаточно сформулирована в эпиграфе к роману:

Надоели лапти ножкам –
Из лаптей торчит солома.
Ноги тянутся к сапожкам
Из шевра или из хрома.

«Девки» — это роман о том, как постепенно выпрямляется забитая деревенская девушка, ощутившая себя полноправным членом общества, как начинает она тянуться к знаниям и культуре. Писатель, Николай Кочин показывает безжалостную к человеку беспросветно дикую деревню, в которой ростки нового пробивают себе дорогу с огромным трудом. Тем сильнее противодействие героев среды, острее конфликт. Одна из главных героинь «Девок», беднячка Парунька Козлова, оскорбленная и обесчещенная, но не сломленная, убегает в город. Став в городе активной общественницей, она возвращается в деревню.

«Первый свой роман «Девки» я написал, балуясь, на Черном море, писал для себя и не думал его напечатать. До этого я писал романы в большом количестве, пользуясь справочниками, вкладывая в романы умные мысли («чужой ум»), вычитанные из книг, прислушиваясь к мнению критиков и редакторов (которые «все знают», но ничего не умеют), и не напечатал из них ни одного. Но это был путь ошибок (истина — дитя ошибок), и этот путь привел меня к цели. Я написал роман, ни на кого не оглядываясь, ни с кем не советуясь»,-так впоследствии расскажет о своем литературном опыте Иван Кочин.

А вот как написал писатель о нашумевшем романе в своей автобиографии: «Летом 1925 года в «Комсомольской правде» был опубликован мой рассказ «В лесах». В этом же году я переехал на работу в г. Туапсе на Кавказе и прожил там три года. На Кавказе написал роман «Девки». Он был опубликован в журнале «Октябрь», а потом вышел отдельной книгой в издательстве «Федерация». Роман сразу был замечен и читателями, и критикой, переведен на иностранные языки».

Кочину повезло, что его рукопись попалась в руки Александру Фадееву, редактору журнала «Октябрь». Фадеев признался, что решился прочитать произведение никому неизвестного учителя из Туапсе, потому что его привлекло необычное название романа. Он пробежал глазами первую страницу, вторую, а потом уже не смог оторваться.

Критика встретила роман «Девки» неоднозначно, вокруг него развернулась целая литературная дискуссия. Книга учителя из Туапсе вдруг стала в один ряд с лучшими произвдениями о деревне тех лет:

«…Первая книга молодого крестьянского писателя Кочина может считаться одним из крупнейших произведений крестьянской литературы», – писал известный литературный критик тех лет Эмиль Блюм. А Осип Мандельштам написал «Письмо тов. Кочину», которое явилось свидетельством живого интереса поэта к творчеству крестьянского прозаика. Мандельштам подчеркнет, что роман Кочина привлек внимание подлинной художественностью и силой сострадания к изображаемому. Именно это сострадание и беспощадность в отражении жизни роднит автора с классиками русской литературы.

Что и говорить, выход провинциального учителя литературы к российскому читателю был блистательным. Так входили в литературу классики от Достоевского и Толстого до более современных авторов – Василия Белова и Валентина Распутина.
Интересен тот факт, что с этих пор Кочин то и дело «пересекался» с Максимом Горьким. Нетрудно догадаться, роман понравился «буревестнику революции», и на первом съезде советских писателей тот, принимая молодых литераторов – земляков (Горький тоже родился на нижегородской земле), сразу же спросил: «А Кочин здесь?»

После опубликования романа «Девки» и свалившейся популярности, молодой учитель уехал из Туапсе к себе на родину, в Нижний Новгород, чтобы целиком отдать себя сочинительству.
В августе 1934 года молодой литератор участвовал в качестве делегата в Первом Всесоюзном съезде советских писателей. Он избран членом Ревизионной комиссии Союза писателей СССР.

В 30-е годы Кочин много ездит по стране, и оставляет восторженные свидетельства по поводу создания колхозов в деревне. Но вскоре его взгляды резко изменились. В повести «Тарабара» и неизданном «Деревенском дневнике» Кочин показывает, что коллективизация не осчастливила крестьянство. Таким образом он фактически подписал себе приговор.

17 сентября 1943 года Кочин арестован органами НКВД по обвинению в создании контрреволюционной организации и приговорен к 10-ти годам лагерей. Он валил лес, ломал камень в каменоломнях, голодал, болел, но выжил и вернулся.
Только в 1956 году Кочин добился полной реабилитации. Десятилетние мытарства по Сибири и Казахстану оказали огромное влияние на его творчество. Кочин откровенно пишет о жизни лагерников в своих повестях «Цыпленок пареный», «По вольному найму».

Память

В Туапсе, где много-много лет назад он, будучи совсем юным, на подоконнике общежития написал роман, открывший ему путь в мир литературы, бережно хранят память о замечательном писателе и человеке, судьба которого столь типична для истинной интеллигенции того времени.

Из романа Николая Кочина «Девки»

«Девка наша кругла, бела, как мытая репина, румяна и полногруда — лесной в ней дух. А походкой наша девка — прямостройна, на голове стакан пронесет.

Одаль реки, в нагорье, заселены места хлеборобами. Про них издавна шла молва: озеро соломой поджигают, на Волгу всем миром таракана на канате поить водят, небо кольями подпирают. Словом, Пошехонье.
Немытая Поляна такой же вот слыла.
Немытая Поляна — в березовых рощах, и сосновый бор кругом, глухой и синий. Немытовцы красным лесом богаты, дома редко из осинника. Немытая Поляна на болоте осела.
Старики с охотой говорят, как это случилось.

Был нашим барином граф Орлов-Давыдов. За царевым столом угощение принимал не раз, на Украине имел земель уйму, — словом, знатности был первеющей. На хуторе в Полтавской губернии жила у него коренная любовница. И завела та любовница, баба смачная, украдкой от барина дружка — мужика рыжего. Узнал об этом граф Орлов-Давыдов — и коротко приказал: выселиться всем мужикам рыжим и бабам в сердитые болота и леса далекой нашей приволжской губернии.

Выселились, что поделаешь… выселились в гущу березовых рощ, и стал поселок Поляна. В студеную метелицу слушают полянцы угрюмые шепоты высокого бора, а летом едят их комары, от сыри треплет их малярия.

Может, все это выдумка. Возможно, были у барина другие причины, — но только вот, читатель, факты: в Немытой Поляне население преимущественно рыжее, все хорошо помнят, за каким барином жили, и до сей поры много интересного рассказывают о нем старики.
Если доведется тебе, скажем, спросить дорогу на наше селение, обращайся так: «Где стоит лесное село, в котором бабы бесятся?» И тебя сразу поймут и начнут говорить приблизительно такое: «Парни в Немытовке озорники, а девки распутницы. Недавно все село погорело — спалила порченая молодка. Парень-дурачок с избы там упал. А людей в Немытовке топят ни за что, ни про что каждое лето по пьянке…» Наговорят тебе сорок коробов об артельном житье наших мужиков, якобы разбойном; об их безбожии; о приключениях попа — словом, начнутся тут истории неслыханные: семь верст до небес, и все лесом.

Ходить тебе в наше селение поэтому не посоветуют.
Предугадывая все это, объясняюсь с тобой, читатель мой, наперед: все это враки.
Коли охотник ты до романов, не побрезгуй вот эту самую историю мою прочитать…»

ВАЛЕРИЯ ЭКОМАСОВА