Июльская практика для нас, студентов-биологов, была радостным событием после трудной сессии, экзамены которой были так не похожи на школьные.
Базовый лагерь – несколько палаток, походная лаборатория и хозяйственный отдел. Вокруг – красивые лесистые горы, а по живописному ущелью текла быстрая речка.

Задач было две: первая – научиться правильно определять виды животных и растений, и вторая – собрать индивидуальные гербарии и коллекции беспозвоночных. Каждое утро мы отправлялись по определенному маршруту на свою «жатву».
Со сбором растений было проще, а в погоне за быстрокрылыми насекомыми приходилось изрядно попотеть. Мы в своих фартуках с множеством кармашков для банок, с длинными сачками вписывались в местный пейзаж так же, как шимпанзе во льды Арктики. Прибавьте сюда еще то, что девушки разгуливали по лагерю в купальных костюмах стиля «чем меньше прикрыто, тем лучше».
Весть о городских чудаках быстро донеслась до аборигенов. Глухое казахское село с его строгими обычаями было потрясено. Местные представители сильного пола, даже хромые и подслеповатые старики, не говоря уже о молодых мужчинах, кинулись навязывать студенткам свою дружбу в любое время суток. Но те благоразумно отказывались, во избежание конфликтов с женами сельских кавалеров.

Как-то днем, желая пополнить свою коллекцию насекомых, я отправился на промысел. Устроившись в кустах, стал подкарауливать добычу. В полусотне метров от меня, вдоль берега, прохаживался студент Виктор Шестаков и тоже ловил букашек. И тут я заметил, что позади него выныривают из травы две головы. Я подумал, что наши ребята хотят подшутить над Витей. Но, когда головы приблизились, понял: это местные парнишки лет пятнадцати-шестнадцати. Видимо, думали поглазеть на девчонок в нашем лагере, но поведение и весь облик Вити оказались им куда интереснее. И впрямь такое не каждый день увидишь!
На сильно загорелом, очень волосатом теле были только шорты и фартук с банками. На голове – женская шляпа. Она была вся в цветах и травах. Видно, кто-то из девчонок часть собранных растений прикрепил к своему головному убору, а Витя сумел умыкнуть шляпу и в ней отправился на «охоту». Он медленно поднимал сачок, затем быстро опускал его, а после разглядывал свою добычу. При каждом взмахе головой часть «гербария» падала на землю.

Судя по всему, подростки никак не могли понять, для чего взрослый человек водрузил себе на голову такое количество травы. Но больше всего, несомненно, их интересовало, что же там такое ловит этот странный дядька, а подойти ближе боялись.
Любопытство разъедало пацанов до такой степени, что, желая хоть что-нибудь понять, они полностью копировали все движения Шестакова. Вот он присел – и они присели. Он вытянулся, разглядывая что-то, и они проделали то же самое. Вдруг Витя резко встал и хлопнул с досады рукой по бедру, и подростки повторили!

Носитель гербария, увлеченный своим делом, так и не понял, что за ним наблюдают. Он направился в сторону лагеря, покачивая головой из-за последней неудачи. Юные аборигены, проделывая то же самое, скрылись в кустах.