У давно уже пенсионеров Василия Гавриловича и Марии Ильиничны есть хобби: танцевать на балах. Дважды они были на открытии
бального сезона в Вене и один раз — на закрытии. Впервые они поехали танцевать вальс, когда Марии Ильиничне стукнуло 70 лет.

– О своей жизни мне рассказывать скучно: бедное детство, тяжелая юность. Потом замужество, дети, работа. Квартира, ремонт, дача, картошка. Да что там говорить, все, как у всех. Мечтали: выйдем на пенсию, будем отдыхать. Да не тут-то было. Пенсии маленькие, приходилось подрабатывать, также по дому и на даче все надо делать, да и с внуками сидеть. Когда мне исполнилось 66, я сильно заболела. Долго лечилась, а когда стало лучше, сказала Васе: «Хватит».

Собрали семейный совет, на котором сыну и дочери заявили, что отныне живут исключительно для себя, и рассказали, как именно будут это делать. Дети отнеслись к такому заявлению с пониманием, даже поддержали, хотя и были немало удивлены.
6 дачных соток заросли сорной травой, а пенсионеры сделали себе загранпаспорта и начали откладывать деньги.

– Маша стала шить шторы на заказ, я – собирать детских деревянных лошадок – таких, каких еще при Советском Союзе делали. Обрезки всякие в мебельном цеху брал, собирал этих лошадок, Маша расписывала красками специальными. Домашнюю работу поделили пополам, а вечерами танцевали вальс в своей однокомнатной «хрущевке». Соседи стали поговаривать, что мы «чокнулись», да только нас это не смущало.

На 70-летие Мария Ильинична попросила у детей не кастрюли и утюги, а конвертируемую валюту. Сама сшила себе бальное платье и вечернюю сумочку, а вот мужу костюм пришлось брать в прокат: фраки и смокинги оказались пенсионерке не по силам.

– Мы с ног сбились, пока костюм искали. Нет у нас в городе нормального места, где можно было бы без проблем выбрать вечернее платье или костюм. Тем более в аренду.

Тем не менее, к поездке все было готово: когда родственники и друзья поняли, что бал — это не блажь и не старческий маразм, все кинулись помогать: бронировали самолет и отель, учили делать красивую прическу, водили на маникюр, дарили шпильки и батистовые носовые платки.

– Когда я все-таки оказалась в Ратуше, я плакала. Все это было мечтой, а теперь она сбылась. Я действительно танцевала вальс в Вене!

Вернувшись из Вены, Мария Ильинична и Василий Гаврилович стали давать уроки вальса своим ровесникам и шить на заказ вечерние и бальные платья.

– Мы немного зарабатываем, – говорит Мария Ильинична. – Такие платья не каждый покупает, а за уроки вальса мы берем чисто символически. Но мы научились экономить: и на продуктах, и на одежде. Там, в Австрии, мы познакомились с другими пенсионерами: из Германии, из Америки. И я стала брать с них пример в плане одежды. У меня две кофточки, пара рубашек и пара брюк — причем из секонд-хенда. Но я стала покупать аксессуары и научилась их применять: несколько шейных платков, бус, и вот уже вид нарядный и совершенно разный. Шикарную кофту связала мне дочь. Я вам открою секрет: у нас стали гораздо лучше взаимоотношения с внуками. Теперь мы, как легенда какая-то. Они всем о нас рассказывают, гордятся нами, даже хвастаются. Говорят, что будут брать с нас пример. И помогать нам стали, только не так, как раньше — посуду помыть или пропылесосить. Внучки мне красят волосы и делают маникюр, внук вечно дарит то сумочку, то ремень, то, вот смех – косметику. И ведь я ей пользуюсь!

«Почему именно бал»? Мария Ильинична и Василий Гаврилович задумываются.

– Да кто его знает. Кто-то мечтает переплыть океан, кто-то прыгнуть с парашютом. Это как сдвиг какой-то. Вот надо, хочется — и все. Тут главное не бояться. Ни о чем невозможном ведь люди не мечтают, а значит, остается только превратить сказку в быль.

«Мне нравится тот человек, которым я стала…»

Из письма Владимиру Познеру его давней знакомой американки Филлис Шлоссберг

«На днях одно юное создание спросило меня, каково быть старой… Я несколько растерялась, поскольку не считаю себя старой.
Увидев мою реакцию, создание страшно смутилось, но я сказала, что вопрос интересный, что я обдумаю его и сообщу свои выводы.
Старость, решила я, это дар. Сегодня я, пожалуй, впервые в жизни стала тем человеком, которым всегда хотела быть.
Нет, речь не о моем теле, конечно!

Иногда это тело вызывает у меня отчаяние: – морщины, мешки под глазами, пятна на коже, отвислый зад.
Часто меня шокирует старуха, которая обосновалась в моем зеркале, но переживаю я недолго.
Я бы никогда не согласилась обменять моих удивительных друзей, мою замечательную жизнь, мою обожаемую семью на меньшее количество седых волос и на плоский подтянутый живот.

По мере того, как я старею, я стала к себе добрее, менее критичной.
Я стала себе другом.
Я себя не корю за то, что съела лишнее печеньице, за то, что не убрала постель, за то, что купила эту идиотскую цементную ящерицу, в которой я абсолютно не нуждаюсь, но которая придает такой авангардный оттенок моему саду.
Я имею право переедать, не убирать за собой, быть экстравагантной.
Я была свидетелем того, как многие слишком многие дорогие друзья слишком рано покинули этот мир, еще не поняв, не испытав великую свободу, которую дарует старость.
Кому какое дело, если я читаю до четырех часов утра и сплю до полудня?
Я сама с собой танцую, слушая замечательные мелодии, и, если мне иногда хочется поплакать над ушедшей любовью, что ж, поплачу.
Я пройдусь по пляжу в купальнике, который еле удерживает располневшее тело, если захочу, я кинусь в океанскую волну, несмотря на полные жалости взгляды со стороны юных существ, одетых (раздетых?) в бикини. Они тоже состарятся.

Иногда я бываю забывчивой, это правда.Впрочем, не все в жизни достойно запоминания, а о важном я вспомню.

Конечно, за эти годы мое сердце было разбито не раз. Как может не разбиться сердце, если ты потерял любимого, или когда страдает ребенок, или даже когда любимую собаку сбивает машина?
Но разбитые сердца и есть источник нашей силы, нашего понимания, нашего сострадания.
Сердце, которое никогда не было разбито, стерильно и чисто, оно никогда не познает радости несовершенства.

Судьба благословила меня, дав мне дожить до седых волос, до времени, когда мой юный смех навсегда отпечатался глубокими бороздами на моем лице. Ведь сколько же людей никогда не смеялось, сколько умерло раньше, чем смогли покрыться инеем их волосы?

Я могу сказать «нет» абсолютно искренне. Я могу сказать «да» абсолютно искренне.
По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним.
Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе.
Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться.
Итак, в ответ на твой вопрос, могу сказать: мне нравится быть старой. Старость освободила меня. Мне нравится тот человек, которым я стала. Я не буду жить вечно, но, пока я здесь, я не стану терять времени на переживания по поводу того, что могло случиться, но не случилось, я не стану переживать по поводу того, что может еще случиться.
И я буду есть сладкое на третье каждый божий день».

[box type=»info» size=»large» style=»rounded» border=»full»]Внимание: ищем нескучных пенсионеров!

Вы пенсионер, но вы живете интересной жизнью?
Пишите или звоните нам, мы расскажем о вас всему району!
Тел. 2-10-58.[/box]

Елена Рыжкова