21 декабря 2013

Французская любовь с грузинским акцентом

С Жан-Клодом Отаровичем мы познакомились на платановой аллее в День учителя. Он, потомственный педагог, правда, не принимал поздравления. Все его ученики остались в Грузии, в древнем городе Мцхета, где проработал он учителем физкультуры более четверти века. Здесь, в Туапсе, он почти столько же проработал инструктором по спорту в одном из пансионатов Туапсинского района.

– Почему Жан-Клод? – спросили мы его.

– Я так и знал! – улыбнулся вместо ответа он. – Я на этот вопрос отвечаю всю жизнь…

А Жан-Клодом, в честь фронтовых друзей Жана и Клода назвал его отец-фронтовик. О Ван Дамме тогда никто и не знал. Да его и на свете не было. А мама, которую отец увез из Франции в Грузию в 1945 году в качестве «трофея» за год до рождения сына, и не догадывалась, каким модным впоследствии у нее родине будет это двойное имя. Впрочем, где она, ее родина? Теперь она уже точно не знала…

…То, что Отари Кобиашвили прибыл с фронта не один, а с женой – француженкой, переполошило весь городок. На нее ходили смотреть, как на диковинку. Люди шли и шли, и родители Отара, сначала безмерно счастливые возвращением пропавшего без вести сына, даже начали тревожиться.

Во время Великой Отечественной войны происходило много удивительных, просто потрясающих историй. История любви простой француженки и бежавшего из плена грузина – одно из таких чудес.
Отари призвали в армию в 1939 году. После Финской началась Великая Отечественная. Под Киевом он был ранен, пока лежал в госпитале – наши оставили Киев. Он, в бинтах, истекающий кровью, достался фашистам. Не добили, потому что думали – сам умрет. Но когда выжил, отправили в лагерь в Германию. По пути удалось бежать, скрывался на ферме французов, так и попал во французское сопротивление.

Во Франции Отари познакомился с прекрасной голубоглазой Жозеттой Дезер. Однажды французские друзья (война подходила к концу) пригласили Отари в гости. Среди тех, кто помогал накрывать на стол, была и Жозетта. Кобиашвили засмотрелся на стройную девушку. Она тоже не сводила с него глаз…
Потом друзья помогли им зарегистрировать брак. Война кончилась, Отари собирался домой. Хотя его друзья, в том числе и Морис Торез, – глава сопротивления – отговаривали его возвращаться. А ее – ругали родители.

– Тебя расстреляют как иностранную шпионку! – увещевала мать.

– Я без него жить не могу! – плакала Жозетта, – если он уедет, я все равно умру…

– Там в домах нет ванны, горячей воды, – звучало как последний аргумент.

Но и это не испугало Жозетту. Когда родители сказали, что запрут ее, несмотря на то, что они с Отари в браке, молодые решились на побег. Она, собрав котомку, в удобный момент выскользнула из дома. И более 30-ти лет никто во Франции не знал, что с ней, как она жила и жива ли вообще…

Когда вагон пересек границу, как в фильме, цветные кадры сменились на черно-белые: за окном поплыли разрушенные города, нищие, инвалиды без ног на каких-то дощечках с колесиками, беспризорные дети… Полностью перевернутая чужая страна. И в курящем, грязном, битком набитом, по-чужому говорящем вагоне, она поняла: даже этого не боится. Потому что за руку ее держит Отар. А уж когда они добрались до Грузии, их встретили по-царски – ведь Отари, бежавший из плена и до самой победы воевавший в интернациональном отряде, считался без вести пропавшим. А тут вернулся герой Сопротивления. Привез документы на французском языке, незнакомый орден на груди. И – жену-француженку.

– Сынок, как же ты с ней общаешься? – спрашивала Отари мать.

Но не знала она, что главные слова «Я тебя люблю» Жозетта давно выучила и на русском, и на грузинском… Потом оба эти языка станут ей родными. А Советский Союз, Грузия – новой родиной.
Но однажды к ним пришли…

– Мне было 3 года, когда к нам пришли, – говорит Жан-Клод Отарович. – Люди что-то искали, переворошили весь дом, а отец ходил за ними и спрашивал: «Что вы ищете?».
Его полностью реабилитировали и освободили из тюрьмы только после смерти Сталина. А Жозетта на четыре года осталась одна с трехлетним Жаном-Клодом и грудной Мегги (она родилась в 1949 году). Они стали для нее годами ужаса. Не раз она вспоминала веселую Францию, и выжить ей помогал родной язык. С детьми она говорила по-французки, и первые слова Жана-Клода тоже были на французском.

А, кстати, Морис Торез, тогда уже легендарный основатель компартии во Франции, однажды приехал в Грузию. И во время приема у первого секретаря, сказал: «У меня тут друг живет – Отари Кобиашвили, мы с ним в Сопротивлении вместе были. Хочу его повидать». И, пока он, прищелкивая пальцами, вспоминал название городка, работники КГБ уже мчались к ним в Мцхету. Все испугались, когда к дому снова подъехали черные «Волги», оттуда , как грачи, высыпали люди и побежали к крыльцу.

– Отца дома не было! – рассказывает Жан-Клод. – Он как раз поехал сестру в пионерлагерь проведать. Потом прибыл Морес Торез, и они с мамой как заговорили по- французки – надо было видеть лица присутствующих! Мама и Торес болтали больше часа – молодость вспоминали. Потом он уехал, а нам через некоторое время хорошую квартиру дали.

Во Францию в первый раз она приедет лишь в 70-х годах, когда узнает о смерти брата.
Потом и Жан-Клод повидает своих бабушку, дедушку, двоюродных братьев и сестер.

– Дед посадил меня напротив себя. Говорил: «Чтоб видеть». И весь ужин не отрывал глаз. Я же был старший внук, о котором они только знали со слов Жозетты. После ужина он повел меня в свои огромные винные погреба. Достал самое древнее вино, которое хранил на самый лучший день в своей жизни, и мы с ним выпили эту бутылку. Дед обнимал меня, что-то говорил по-французски и плакал. Я не понимал и тоже плакал…

К тому времени Жан-Клод уже отслужил в армии, в спортбатальоне. Есть примета: грузины, живущие в горах, поют, живущие внизу – покоряют водные просторы. Увлечение греблей определило выбор профессии. Он работал тренером в спортивной школе, преподавал физкультуру в средней, заочно учился в Тбилисском институте физкультуры. В небольшом городе все знали Жана-Клода, девушки тайно «сохли» по молодому, красивому преподавателю.
Но в жены Кобиашвили взял русскую девчушку – Сашеньку Мельникову, которая училась в соседней школе. Познакомились будущие супруги в кино, когда Александра была еще старшеклассницей. Ее взрослая подруга попросила Жан-Клода проводить их с Сашенькой домой. Проводив обеих, кавалер в шутку пообещал младшей:

– Закончишь школу, – женюсь.

И действительно женился, как только невеста получила аттестат о среднем образовании.
В 17 лет Александра родила дочь Жозетту. Это не помешало ей закончить Тбилисский пединститут им. Пушкина по специальности «Русский язык и литература». В 1980 году на свет появилась вторая дочь – Лали. Она тоже педагог.

– Мы были счастливы, – вздыхает Жан-Клод. – В Мцхете была работа, квартира, мама и отец рядом. Прожив 48 лет в Грузии, я в 1994 году переехал в Туапсе. Очень тяжело было решиться на подобный шаг. В Мцхете меня все знали, уважали, при расставании учителя плакали. К тому времени зарплату в Грузии давно не платили, предприятия остановились. На что содержать семью? Риск был: найду ли работу? На Кубани, к счастью, меня встретили как брата, помогли трудоустроиться. Вначале оформился плотником. Пансионат «Смена» только строился. Потом перешел на работу по специальности – инструктором по спорту.

Так Россия стала его третьей родиной. Приемной матерью, которая обогрела и помогла встать на ноги.
Не каждому так повезет. У него три Родины – Франция, Грузия и Россия. Три родных языка. Три культуры! Мама – француженка. Папа – грузин. Жена – русская.

– Кто же твои дети? – спрашивают Жан-Клода Отаровича друзья.

– Дети Мира! – весело отвечает он.

Судьба, словно закольцовывая круг, вернула Франции то, что взяла. Жозетту. Правда, не ту самую, а ее внучку. Когда Саша была беременна, она молила Бога: «Хочу, чтоб родилась девочка! Хочу, чтоб она была красивой, как бабушка! Хочу, чтоб она жила во Франции!» Так и случилось. Почему 17-летняя Александра так этого хотела?

– Мы все преклоняемся перед Жозеттой, – рассказывает Александра Кобиашвили, жена Жан-Клода. – Она была настоящей красавицей, настоящей француженкой. Никакие тяготы жизни не могли сломить ее, заставить быть не в духе, без прически, согнуться душевно. Она работала воспитателем в детском саду, и, представьте, все дети Мцхеты – из поколения в поколение напевали французские песенки. Говорили «бонжур» и «оревуар» – с настоящим прононсом.

Когда мы с Жан-Клодом только поженились, мой отец признался, что еще он, будучи молодым, с друзьями за несколько километров по утрам прибегал к дому Кобиашвили, чтоб из-за угла, тайком посмотреть, как француженка идет на работу. Какие у нее необычного фасона платья, как она ходит, как держит голову… Все было необычно – но все знали: она безумно любит Отара. А он – ее.

…Жозетта-младшая сейчас живет с мужем во Франции. Попробовали туда на старости лет перебраться и Отари с Жозеттой-старшей. Но прожили всего год. Он тяжело заболел и сказал: «Хочу умереть на родине». Так снова им не сложилось остаться в горах своей юности. Теперь Отари, кавалер ордена Почетного Легиона, и Жозетта, верная дочь Франции и Грузии, лежат рядом в древней Мцхете, там, где Арагви впадает в Куру…

22 ноября 2024

Откуда в Туапсе уральский хлеб

Наш пост в соцсетях про уральский хлеб собрал много добрых отзывов. Обычно граждане активно реагируют на негатив. А тут! масса добрых высказываний и пожеланий. Значит, надо ехать в пекарню.

Фото: Анна Бурлакова, "Туапсинские вести"

Это - на улице Уральская. Поэтому хлеб туапсинский народ прозвал уральским. Нас встречают Артур Алтунян с супругой Арминой. Ведут нас в небольшой аккуратный производственный цех. Хлебопёки трудятся слаженно и быстро как на конвейере - каждый выполняет свою функцию. Тесто на глазах превращается в аппетитные хрустящие булки. И вот они уже в лотках. Приезжают экспедиторы, забирают небольшими партиями. Сразу развозят по городу. Так по два-три раза в день. Поэтому уральский хлеб на прилавках всегда свежий и часто ещё теплый.

-Расскажите, у вас есть какой-то особый рецепт? Почему у вас хлеб такой вкусный? – интересуемся мы.

Читать далее
29 октября 2024

Туапсинец стал волонтером ещё до начала СВО

Ваге Арутюнян рассказал, как это произошло, в чем сегодня нуждаются бойцы, о своих поездках в зону спецоперации.

Ваге Арутюнян - координатор БФ «Колокол-Туапсе», на его счету десятки поездок с доставкой гуманитарных грузов в Донецкую, Луганскую, Курскую, Белгородскую область.

По его словам, еще до начала СВО случайное знакомство переросло в желание помогать тем, кто борется с нацистами на Украине.

Читать далее
19 сентября 2024

Туапсинка Екатерина Дудченко рассказала, как после войны училась в Херсонской области

Нашей подписчице Екатерине Дудченко 85 лет. Ей исполнилось семь в 1946 году. Она жила с родителями в Каховке. Там она пошла в первый класс.

«Сначала мы ходили не в школу, а в приспособленное помещение, - вспоминает Екатерина Федоровна. – Сидели в классе прямо на полу, потому что сидеть было не на чем. Учительница стояла у окна. А мы на колени себе клали фанерку, а на фанерку бумагу. У большинства детей вместо бумаги газеты были.

У меня было что-то наподобие блокнота. Дядя был бухгалтером в селе, вот и дал мне блокнот. Чернила стояли у нас рядом на полу.

Читать далее
17 сентября 2024

Как туапсинский токарь стал Фазой-артиллеристом

Никита служит сейчас на Донецком направлении. Его призвали в сентябре 2022 года в первую неделю объявленной частичной мобилизации.

Он даже заранее собрал вещи, потому что был уверен, что мобилизуют. Не дождавшись повестки, по звонку из военкомата сам приехал.

До этого Никита закончил Краснодарский машиностроительный колледж (КМСК) и получил специальность – токарь. Прошел обучение в ДОСААФ на права категории «С», отслужил срочную службу. Работал оператором газораспределительной станции в родном поселке.

Читать далее
13 сентября 2024

Почти 30 маскировочных сетей сплела 82-летняя жительница Туапсинского района

Два года во дворе своего дома Айгануш Чакрян работает, чтобы защитить бойцов спецоперации.

«Мама родилась в Четвертой Гунайке, здесь, в этих местах росла, работала, растила троих детей, - говорит Надежда, дочь Айгануш Чакрян. – Она всегда была в самой гуще жизни родного села, там, где нужнее всего.

Поэтому, когда началась спецоперация, мама решила во что бы то ни стало помогать нашим защитникам.

Читать далее